– Посыльный подоспел от рязанских князей Олега и Глеба. Важное известие от них до тебя.

Рязанская дружина должна была примкнуть к Всеволоду возле места впадения реки Москвы в Оку, чтобы оттуда идти к Киеву. Посланец прибыл ранее намеченного срока. Всеволод удивлённо вскинул брови.

– Давай его сюды.

Перед великим князем предстал плечистый молодец в подпоясанном серебряным поясом кафтане и кожаных сапожках.

– Здав будь, великий княже, – поклонился он.

– Здраве буде, – ответил князь. – Как тебя кличут?

– Гурьян Савельич – тысяцкий Глеба Владимировича, – отвешивая очередной поклон, проговорил гонец.

– С чем пожаловал?

– Дело у меня тока тебя касаемо, – покосился Гурьян в сторону старшего сына князя и Михаила Борисовича.

– У меня от них секретов нету… – Князь кивнул на сына и воеводу.

Гурьян проговорил:

– Князья Олег и Глеб упредить тебя хотят. Крамолу замыслили рязански князья супротив тебя – к Чермному хотяши примкнуть. У них посланник от него недавно был. А Кир Михаил – пронский князь, тот совсем против тестя идти отказалси и возля Оки тебя с дружиной ожидать не будеть. Тока свою Веру Всеволодовну и слухает, што она ему в уши надует.

Всеволод со злостью ответил:

– Ну, ето не твово ума дело. Што дале?

– Думають Олег и Глеб, што живота они задумали тебя лишить.

– Типун тебе на язык, – бросил Михаил Борисович.

– Да я што. – Посыльный побледнел. – Я тока што мене велено и передал.

Всеволод на минуту задумался. Тяжело покачивая из стороны в сторону головой и, сжав до белизны костяшки пальцев на рукоятке длинного кинжала, висевшего на поясе, он суровым взглядом посмотрел на воеводу.

– Михаил Борисович, оповести воев. Засветло пойдём к Оке. А ты, – бросил он Гурьяну, – беги к князьям и передай – пущай глядят меня, скоро буду.

Как только Всеволод услышал об измене, он переменился в лице. Его крутой норов тут же дал о себе знать. Отдаваемые приказы стали звучать жестче и требовательнее.

На следующий день, едва солнечные лучи коснулись верхушек сосен, забили бубны и загудели трубы. Полки зашагали к Оке. Через два дня войско разбивало шатры на пологом зелёном берегу. На другой стороне широкой реки уже стояли дружины рязанских и муромских князей. В стане рязанцев предводительствовали восемь князей. Старшими были Роман и Святослав Глебовичи. Святослав привёл с собой двух сыновей – Мстислава и Ростислава. Были ещё и их двоюродные братья Ингварь и Юрий Игоревичи. Особняком держались Глеб и Олег Владимировичи.

Наступил вечер, и возле шатров зажглись костры. Великий князь послал за рязанскими князьями с приглашением – повеселиться за великокняжеским столом. Те с большой радостью отозвались.

На лодке они перебрались через Оку. Дружинники великого князя помогли пристать к берегу и провели гостей к отдельно стоявшему большому шатру. Глеб и Олег Владимировичи незаметно шмыгнули в сторону.

Шестерых оставшихся усадили за богато накрытый стол. Роман и Святослав, удивлённые исчезновением Глеба и Олега, многозначительно переглянулись. Однако повода для беспокойства у них пока не было. Они расселись, поглядывая на обильную снедь3.

Полог шатра откинулся, вошёл Всеволод Георгиевич, обычно имевший суровый вид. На этот раз он добродушно улыбнулся в бороду и приветливо поздоровался. При этом, будто пытаясь прочитать что-то одному ему известное, стал заглядывать каждому в глаза. Великий князь пригубил со всеми пива и, неожиданно поднявшись, не сказав ни слова, вышел.

Через минуту в шатре появились Давид Юрьевич Муромский и тысяцкий Михаил Борисович в сопровождении владимирских дружинников.

– А мы вас заждалися! Испробуйте с нами, чем владимирский князь угощает! – поднимая чарку, со смехом произнёс Роман.