Этим в последнее время он жил, играя на своей гармошке дум, как одинокий гармонист на селе у своего забора, чем-то подпевая делами, пока не встретил свою роковую любовь.

Не каждая встреча в радость,

А порой мимолетна на малость,

Но, став искрой большого романа,

Освятите, чтобы болью не стала.

– Мужчина, скажите, к какой платформе подойдет электричка? – спросила Арабеса стоящая на платформе девушка с гитарой. Она улыбнулась и лукаво посмотрела на него.

Все женщины рано или поздно осваивают разговор глазами. Этот взгляд обольщения, как по этой науке, стрелой амура пронзил его воображение, приглашая к большему общению.

Он усмехнулся и, с интересом оглядев ее с ног до головы, ответил:

– Для такой красивой девушки электричка может остановиться на той платформе, на которой она захочет. Ей достаточно махнуть рукой приближающемуся поезду – и ах, кони встанут у ее ног, как такси у светофора.

– Сейчас наговорите.

– А вам, сударушка, куда?

– В Москву, разгоняю тоску.

– Оно и похоже. От одного взгляда на вас тоска исчезает. Голубые волосы, голубые глаза, голубая мини-юбчонка и еще что-то вроде штанин до колен, держащихся на подтяжках из-под юбки. Это что, мода сейчас такая?

– Это, собственно, подарок от богатой фантазии для поражения мужского воображения. Я голубая роза – леди желанная или королева мечты, как голубая куколка Барби. Сейчас если из серой массы не выделишься, не пройдешь по лезвию разумного, тебя не заметят. Вот почему и серьга на пупке, но когда это не надо, я не надеваю.

– Громкая заявка. Только сейчас и этим уже не удивишь. Когда-то женщины, чтобы удивить мужчин и выделиться из своей массы, надели брюки. Сейчас это так обыденно, что порой девушка в юбке выделяется уже из брючной толпы.

– Не люблю женщин в брюках. Мне кажется, они в них теряют женское лицо. Настоящая женщина на выход брюки не наденет, если это ей не надо по роду деятельности.

– Так ваш голубой авангард голубой мечты – это тоже род деятельности?

– Реализация мечты должна быть смыслом деятельности и частью каждого уважающего себя человека.

– В реализации мечты и смелости вам отказать трудно, одно ожерелье на груди чего стоит. Сами собрали?

– Да.

– Красивое и с цветами, они как живые, да и вы сами как цветочек – можно нюхать и целовать с ног до головы.

Последние слова он произнес, наклонившись над самым ее ухом и почти шепотом. Уже отпрянув от нее, извинился за сказанную дерзость.

Она улыбнулась и ответила, что не восприняла это за дерзость, а наоборот, ей даже было приятно это слышать.

– Однако чувствуется, что вы модельер-самоучка. Больше смахивает на орхидею голубой ориентации, а волосы родные?

– Родные – темные. Я в действительности черная орхидея с голубыми глазами.

– А на голове тоже такие? – усмехнувшись, пошутил он.

– Там, на что вы намекаете, у всех темные, кроме альбиносов, стыдно в вашем возрасте не знать. Однако и там у женщины могут быть любые, если это будет голубой мечтой мужчины.

– Да… а вы, девушка, как ходячий кроссворд, можно часами глядеть и разгадывать, все интересно и все загадочно. Вон какой красивый пупок с красивым пирсингом, а ниже, наверно, еще красивей. Приходится только воображать, какая там мечта прячется, – полушутя продолжал он.

– Это полезно, особенно мужчинам вашего возраста – стимулирует жизненную энергию.

– В прошлые века дама из-под платья слегка ножку покажет – мужчины в экстаз приходили, а сейчас вот и пупок светится солнышком, и на спине всего два шнурка, а потом и говорите – насилуют, а кто виноват?

– Ну, только не женщина, – возразила она. – Раньше поцелуи были запретом. Поцелуй прилюдно считался неприличным занятием. Даже первый поцелуй увидев на экране в кино, люди плевались и говорили, что ничего позорнее для взора не видели. Танго, вальс раньше тоже считались непристойными танцами. Даже балерины танцевали в длинных юбках. Обнаженное для обозрения тело и страсть являлись позором общества. В джунглях женщины ходят почти обнаженными, и это считается в порядке вещей. Границы нравственности у всех, видимо, разные.