Он посмотрел в зеркало, висевшее против кровати, с нескрываемым удивлением воскликнул:

– Ячменя на глазу нет. Ура! О, прекрасная дама действительно ведьмушка, ведь и правда вылечила. Поразительно, но факт, и это уже действительно чудо.

– Это одна из моих девчонок. Тут зона рядом, и поселение осуждённых недалеко. Мои девчонки обслуживают и их, и тех, кто на бесконвойном режиме, иногда даже в рабочую зону заходят, чтоб обслужить. Правда, расчёты идут через меня. У нас здесь на поселении общий друг с зоны был, он с мужем практически всё это и организовал. Сейчас одного нет, откинулся и уехал к себе, и прежней крыши не стало, а без неё сейчас опасно. Вот и пытаюсь бизнесу новую крышу найти, но даже с ней он считается сомнительным. – Она задумалась и, особо не озадачиваясь тем, что обращалась к нему, когда ей удобно, и на «вы», и на «ты», продолжала: – Может, тоже уехать? Не знаю только, куда. Хочешь, к тебе в Москву? Организуем там твой храм любви. Девочки будут центровые. Для этого дела у них есть всё, внешний лоск, и даже душевное очарование будет, хотя это им скорее помеха. Оно создаёт привязанность, откровенность, а это в борделе тоже не нужно. Женщины-роботы с внешним блеском и красота мяса, вызывающая страсти, но с гробовой душой – вот коммерческий идеал дела для мимолётного наслаждения.

– Храм любви, как и ранее утверждал, это всё-таки громко сказано, – повторил опять он, вспомнив прежние с ней беседы. – Всё связанное с ним должно приводить к святому порядку и чуду. Особо если мы имеем в виду сексуальные свободы, то не разгул должен быть в нём, а скорее забота о любви и служение продолжению человеческой жизни в новых категориях святой морали семьи без имущественных оков. Только в этом смысле необходим не храм любви, а храм семьи-любви. Только в этом, видимо, и есть смысл жизни, – то ли разъяснил, то ли осмысленно намекнул ей о чём-то существенно новом, о чём они говорили раньше, когда он только появился в её доме, но как-то обошли сущность проблем семьи.

– Я думаю, можно считать и думать о моём салоне и как о храме семьи. Смысл любой свободы в том, чтобы высвободить энергию сердца, как песню, которая должна возвышать узаконенное соединение между мужчиной и женщиной. А если вы хотите это видеть только в рамках семейных понятий, то тут проблем нет. Это даже интересней, я смогу перестроиться и на оформление длительных гражданских связей, с проведением как традиционных, так и нетрадиционных свадеб, и контрактных семей на некоторое оговорённое время. Я вам объясню позже, что понимаю под такими контрактными семьями.

Тут она замолчала и предложила перейти в другую комнату. В этой комнате, заметил он сам себе, он ещё не был. Сев за маленький, как будто бы уже знакомый ему сервированный столик, увидел, что посередине комнаты опять появился такой же, с изображением сердца, шарик, один из которых с надписью «Хочу» он по неосторожности хлопнул прошлой ночью. Подобный шарик стал кататься по комнате, то увеличиваясь в размере, то уменьшаясь. В полумраке зазвучала приглушённая музыка, и по стенам побежали такие же мигающие огоньки, какие он уже тоже видел. Анна поманила шарик к себе, и он подкатился к ней.

Арабес, увидев это загадочное явление, покачал головой, произнеся задумчиво:

– Я, кажется, ещё сплю, хотя вроде и проснулся, тогда здесь витает волшебный дух.

Хозяйка подняла шарик на коленки и погладила, как кота, после чего он опять соскочил на пол и покатился в угол.

– Вас опять удивляет «уко». Это говорит лишь о том, что здесь скоро может появиться шаманка, которая вылечила вас от больного глаза и любовного сглаза. Это её призрак духа любви, который она на время подарила в подчинение мне.