Виктор Девера Храм любви. Книга 4-я. Соблазн и облом читать онлайн страница 5

Она усмехнулась, думая, что ответить и стоит ли на такой вопрос отвечать. Подумав, всё-таки решила ответить:

– За границей проводятся конкурсы и смотрины-демонстрации обнажённых интимных мест тел. Считают при этом, если кто-то смог на публике это продемонстрировать, то он освободился от всех комплексов.

– Многим мужчинам, а особо парням, в молодом возрасте комплексы мешают знакомиться с дамами, да они в этом возрасте и не готовы к семейной жизни. Однако в этот период обострена необходимость сексуального общения, а не любовь. Если необходимый сексуальный досуг не может быть предоставлен официально, кроме как только через традиционный брак, то почему нельзя продумать и другие формы узаконенного сексуального общения? Для этого я некоторым дамам здесь даже уроки сексуально-любовного общения и соблазнения преподаю. Дамы на них порой и откровенным творчеством занимаются.

– Это что же такое? – хмыкнул он. – Может быть, шутите?

– Нисколько, – взяв опять тетрадку, которую он читал, нашла страницу и, усевшись ближе к нему, прочла стихотворение:

О, как мужчиной насладиться,
Стесняюсь, может, помолиться?
Хочу, но стесняюсь признаться.
Стесненье – как с ним распрощаться?
 И как сорвать наряд томления,
 Не чураясь оголения?
 Ну будь же ты чуть-чуть смелей,
 Мужчина из мечты моей.
Налей шампанского бокал
И напои меня в обман.
На танец пригласи скорей,
Рукой на талии согрей.
 Потухнет, забьётся ль огонь для любви?
 Это как закружишь и прижмёшь, прости.
 Видно, нет другого соблазнить пути,
Чтобы кровь туманила девичьи мозги.
Пусть шальные ноги крутят чудеса,
От общенья ими возбуждаюсь я.
Вот прижимаюсь, как будто хмельная,
Чувства от тела – мне баня парная.
 Он осмелел, о боже мой.
 Сопротивляюсь, что со мной?
 Это инстинкт сопротивления,
 Как оправданье искушения.
Хрупкие пальчики, хрупкие ножки,
Двигаться ладно мешают одёжки.
Сама себя не понимаю,
Ну, вот уже всё допускаю.
И в благодарность обнимаю,
Вот сама плоть его ласкаю.
 Дошли, свершилось, наконец,
 Оргазм венчает, как венец.
 Всего добилась, что хотела,
 Будто с неба звезду поимела.
Но вот уж в радости грущу
И повторить всё вновь хочу.
Но вновь стесняюсь и молчу
И в это мгновенье себе говорю:
 «Так кто кого здесь соблазнил?
 И кто кого здесь совратил?»
 Опять средь брани мои уши,
 В чём святость, в чём повинны души?
Порола совесть искушенья,
А радость – госпожа сомненья,
Мне счастья бутерброд даёт,
«Три к носу, – молвит, – грусть уйдёт».
 Ты подарил мне миг забвенья.
 Пусть всё не знает осужденья.
 А кто кого пленил, пойми,
 Не так уж важно для судьбы.
И вы не стесняйтесь себя никогда.
Стеснение в радости – только беда.

– Это одно из стихотворений моих клубных членов и клиентов моего клуба-храма. Я учу убивать стеснение и разрешать наслаждения.

– Значит, вы под вывеской закрытого клуба хотите пробежать между дьяволом и Богом и узаконить женскую свободу как религию неба? Если это так, то я тоже не против религии матриархата, только без откровенной торговли телом на раз.

– Да и для меня предпочтительнее длительные отношения, даже если они предполагают скрытую оплату любовью, или иначе душой. За «так» в нашей жизни ничего не бывает. Когда женщина влюбляет мужчину в себя, это ему за «так» тоже не бывает, и это естественно, но когда с посторонней помощью, то это ещё, может быть, и проще, но за «так» тоже не может быть.

– Последний вариант, может, и проще, но как развитие первого может быть еще кощунственней, если он вообще возможен, – возражал он. – В любом случае если думать одно, а творить сексуальную раскрепощённость, то, наверно, получится не храм любви, а фирма «Бабье дело», – процедил он, вспомнив свою давнюю неудачную шутку с Надеждой, когда встретил её после длительных поисков на платформе электричек, по дороге в Москву. – И в чём суть? Не загоняете ли дам, как коров, в стойла, чтобы обучать, как мужчин ублажать? Если в машине вы использовали и практически осуществили свои знания, то я, что бы вы ни говорили и что бы ни хотели, какого-то божественного магического или какого-то другого очаровательного явления не ощутил.