– Во, какой бес! – воскликнул кто-то из заседателей.

Он перекрестился и продолжил:

– Я не бес и мечтаю о возможности свободной освященной любви. Для этого планирую создание и пантеона жертвенной любви, где во имя бога страждущие должны приносить в жертву любви свое тело и душу. В молодости, когда нет условий для постоянства условий и чувств, это может быть одна любовь, в зрелые годы – уже другая, что может диктовать не внутренняя, а социальная необходимость в любовном партнере как боге ее счастья.

– Нет, нет, это действительно кощунство, и за это тебя мало еретиком признать! – восклицали заседавшие. – К каре его, и карать как можно скорее. За причинное место и на дыбу, пока оно не отсохнет и он святым не станет, так как раскаиваться не хочет.

Появились вновь фантомы кары, которые его раздели и, скрутив причинное место бечевой, потащили на дыбу. Тут возмущенная этим поступком истина вступилась опять за него:

– Вы так же карали и Галилея, когда он твердил истину, что Земля крутится вокруг Солнца, а не Солнце вокруг нее, и это говорит о том, что и сейчас вы можете быть не правы.

Подхватив из его рук Грааль страсти, взмахнула чашей, и огонь, выплеснувшийся из нее, всю судейскую инквизицию объял огнем – она исчезла. Из бездны вновь поднялась синяя птица его мечты и на себе подняла Солнце. Истина подобрала потерявшего сознания Арабеса и пошла навстречу Солнцу.

– Вселенная тоже женщина и тоже самая большая истина, – молвила она. – Молись ей, и она спасет тебя.

Тут Надежда выключила магнитофон.

– Не хочу слушать дальше. Крутая у вас получилась сказка с неизвестной журналисткой. Можно по ней даже песню сочинить. Только скажите, посвящение во взрослую и сексуальную жизнь тоже будет делом храма? Молодежь тогда за жертвенной любовью к вам в очередь выстроится. Традиционная семья среди них рано или невозможна, или свобода мила, а трахаться без осуждения и законно с некой ответственностью многие хотят. То, что вступать во взрослую интимную жизнь надо с любимым, но знающим его человеком, не секрет. Тут женская жертвенность – еще и ее радость. Похоже, вы в этой сказке говорить об этом постеснялись или что сказать, не знаете? То, что в этом черт ногу сломает и как что делать, тоже никто не знает, если его без официального брака не разрешать, можно бунт поймать. Если бы вы все-таки толковое что сказали, то меня бы удивили, а так – пустая фантазия. Неужто планируете проведение обрядов женского и мужского посвящения в мир любви через божественные ритуалы? Отвращения с комплексом женской фригидности не ждете сотворить? Многим лучше заниматься сексом без огласки, только бы спустить напругу, если вообще не заниматься.

– Возможно, и это учтем, – буркнул Рушави.

– Я так не люблю неопытных и стеснительных мужчин. Вы что, и им помощь планируете?

– А почему нет? – опять возразил Рушави. – Девушкам и парням после посвящения в мир любви должен присваиваться статус рыцарей и принцесс любви. (Возможны и другие варианты.) Девушкам после медицинского прощания с девственностью может присваиваться ранг не просто принцесс, а святых принцесс.

Надежда рассмеялась, повторяя: «Какой бред», а Арабес в раздумьях смотрел на ее импровизированный концерт.

– Ну это же дуристика, – продолжала, она отсмеявшись. – Выкиньте эти мысли из головы и больше не думайте так. Проще публичный бордель сотворить и мозги не мутить. Ведь это ни в песне сказать, ни пером описать.

– Описать как раз проще всего, сделать сложно, – заявил опять с вниманием к ней Рушави. – Я эту постановочную сказку по записям Арабеса сотворил как рекламу. Думал, думал и ничего лучшего не придумал. Ведь если официально бордели творить, то официально нужно будет социальную значимость дам понижать и неравенство утверждать. Что это может быть так, вот честное-крестное мое слово, а в нашем храме все может быть в святой раме.