Отряд сделал привал, расставил шатры и обогрел животных. Вокруг невероятно красиво, природа привыкла к зиме и радовала путников своим многообразием. Раньше Ригоронцы и не думали о том. Нынче снежная сказка окружала их повсюду. Снег искрился под низким зимним светилом мириадами ярких звёзд. Белоснежным покрывалом прикрыты поля, редкие леса и изящные утесы. Воздух почти звенел от чистоты и прозрачной свежести. Небо поражало своей глубиной. И где-то там, под этой синевой бежал на север один Ригоронец.

Утром Родион с трудом разлепил веки, ощутил себя в одежде и даже шубе, со стоном поднялся и сделал два затяжных глотка из бутылки крепкой настойки. На душе такая скверна, что никакие красоты его не привлекали. Есть только цель, которая гонит его из шатра дальше, на север. Да нарастающее чувство одиночества, словно он остался один, беспомощный и покинутый всеми.

Он перестал верить. Понимание того, что Ридалага он не вернёт, нарастало с каждым днём. Все ранее сказанные слова и пророчества тяжелым грузом легли на плечи. В это утро он должен быть в Степи, выхаживать брата и расспрашивать подробности его плена. А тот должен был счастливо прижимать к груди свою дочь. Так должно было быть, но так уже никогда не будет.

И есть ещё Вилли.

Эта девочка всегда была в его жизни, и он всегда где-то в глубине души знал, что стоит только позвать, она образуется из ниоткуда, и мир перестанет быть таким серым от одной смешливой улыбки. Если ей сотрут память, и она даже не вспомнит о нем, пройдёт мимо или будет вежливо улыбаться ему, будто чужому… и даже больше того, станет сражаться против него… Родион сделал ещё глоток, не подошёл к зеркалу, не совершил утренний туалет, не расчесал косу, а просто двинулся в путь.

В гавань прибыли на следующий день. Ригоронцы лишь по рассказам знали об этой диковине. Теперь они могли воочию убедиться в ожившей легенде.

Корабли оказались небольшими, с необычной кормой и формой парусов. Сам корпус сделан из сдвоенных вытянутых лодок, стоящих на мощных многослойных полозьях, как две узкие лапы на коньках. Паруса занимали огромную площадь и выходили далеко за борта. А в остальном сходство даже пугало. Суда стояли на приколе, со спущенными парусами и якорями, реи скрипели от тяжести, веревки, шкоты, тросы покрыты тонким хрустальным слоем льда.

Искусство управления таким судном очень сложное, и паруса не всегда играли главную роль. Рулевой механизм завязан на полозьях, которые являлись главной движущей частью судна. Капитаны кораблей настоящие мастера своего дела, если смогли проложить путь по земле через весь Агарон до ледяных долин.

Титтава Орс взахлёб рассказывал о тонкостях сухопутного флота, все слушали, затаив дыхание, и только Родион Ялагр с трудом сдерживал зевоту. В кораблях он разбирался слабо и интереса к тому не имел. Ему важны только скорость и участие в том магов-природников.

– Родик, опасное это дело, – шипел ему в ухо Дядюшка. – Джея не потерпит подобного вмешательства.

– Мой подкаблучный предок, меньше всего я думаю о терпении твоей избранницы. У неё в принципе того нет, если припомнить, что она вышла замуж буквально на второй день знакомства. Я бы и на корабль ее не взял. На полозьях каждый лишний мешок моркови отражается.

– Моя жена не мешок моркови! – возмутился тот.

– Вовсе нет, – согласился племянник. – Она сотня таких мешков, и мы с места не сдвинемся даже при наличии магии.

Судно состояло из двух лодок по принципу двух устойчивых коньков, его сопровождал капитан и помощник, которые помимо прочего должны работать слаженно, синхронно управлять полозьями обоих корпусов и совместными парусами. Стоит восхититься изобретательности Агаронцев. Они создали идеальный транспорт для своего климата и проложили широкие тракты с севера на юг. На подобных судах путь займёт…