– Алло. Алло. Я… Мне… Это говорит Лиз… Элизабет… Элизабет Камберс из Канзаса. Тут, в Америке. Мне нужна помощь с одним школьным заданием.

В телефоне немного помолчали, а потом голос оператора сказал:

– Минутку. Я соединю вас с помощницей госпожи Шталь.

Ф-фу-у-у! Будто гора с плеч упала! Лиз с облегчением выдохнула и дождалась сигнала.

– Это говорит Элизабет Камберс. Я учусь в Юнионтауне. Ну, то есть… здесь, в Канзасе. Я прочитала в журнале «U.S. News and World Report» историю про женщину, которая спасла 2500 детей. Ее звали Ирена Сендлер… – Она еще раз взглянула на свои записи. – А подпольная кличка у нее была – Иоланта… в Варшавском гетто. Пожалуйста, перезвоните мне по телефону 620-720-4090. До свидания. Ой, то есть, я хочу сказать, спасибо.

Лиз откинулась на спинку диванчика в учительской и почувствовала, что вся взмокла. Насколько же легче было бы оставаться трудным подростком и просто для проформы тянуть лямку школьных занятий. С другой стороны, из всей этой затеи все равно скорее всего ничего не выйдет.

На следующий день прямо на урок геометрии пришла секретарь школы и жестом показала Лиз выйти в коридор. Лиз похолодела: что там еще, опять на ковер… Оказалось, ей звонят… из Нью-Йорка. Лиз подняла трубку.

– Алло. Да, это Элизабет… то есть, я хочу сказать, Лиз.

– Я помощник Стэнли Шталь из Еврейского фонда Праведников Мира. Вы спрашивали про Ирену Сендлер?

– Ага. Про даму, что спасла всех этих еврейских детей.

– Чем я могу вам помочь?

Лиз схватила со стола тупой карандаш и выудила из корзины для бумаг помятый лист бумаги.

– Ну, я, типа, просто хотела узнать, правда ли это? Ну, типа, она что, правда спасла 2500 детей или это опечатка?

– Опечатка? Нет-нет. Это чистая правда. Она тайно вывезла из Варшавского гетто больше 2500 еврейских детей и таким образом спасла им жизнь. Это совершенно поразительная история. Она получила награду Яд Вашема. Знаете, что это такое?

– Нет, мэм, точно не знаю.

– Это музей и мемориал Холокоста в Израиле. Яд Вашем на иврите означает «Память и Имя». Они ищут и награждают Праведников Мира, т. е. неевреев, рисковавших своей жизнью ради спасения евреев во время Второй мировой… во время Холокоста. Женщина, о которой вы спросили, является одним из таких героев. В 1965 году Яд Вашем присудил Ирене Сендлер звание «Праведника народов мира». В 1983 году в ее честь в Израиле посадили оливковое[15] дерево».

– То есть все это, типа, прямо настоящая правда? А почему она это все делала… ну, я хочу сказать, спасала этих детей?

– Дети погибли бы вместе со своими родителями. Нацисты за время войны уничтожили почти все население Варшавского гетто. Эта женщина…

Наступила долгая пауза, и Лиз услышала, что на том конце провода листают какие-то бумаги.

– Она убеждала родителей отдать ей своих детей, чтобы тайком вывезти из гетто и отдать в приемные семьи или разместить в монастырях. Вы изучаете в школе историю Холокоста?

– Ну, типа того. Это исследовательский проект по истории. А вы сможете прислать мне про нее что-нибудь?

– Мы можем прислать вам материалы и о других спасителях евреев.

– Ага, было бы здорово. Но вообще больше всего мне нужна информация про Ирену Сендлер.

Когда Лиз повесила трубку, в голове у нее поднялся целый вихрь вопросов, которые надо было бы задать этой даме из Нью-Йорка. Как получилось, что никто не знал о таком храбром и добром человеке? Как она, собственно, вывозила этих детей из гетто? Насколько это было опасно? Что было бы, если б ее поймали? Когда она умерла? Ради чего она все это делала? А потом накатили и гораздо более тяжелые вопросы… вопросы, на которые не смогла бы, наверно, дать ответ даже и эта леди из Нью-Йорка. Каково было этим детям? Что чувствовали их родители? Смогла бы Лиз повести себя так же, как Ирена Сендлер, окажись тогда в Варшаве?