Он умолк и взглянул на свой живот.

Я тоже переключила взгляд с лица вампира на его торс и зашитый живот.

— Ого, вот это регенерация, — завистливо проговорила я.

Рагнар выпустил длинный и острый ноготь на указательном пальце и распорол швы.

Там, где ещё совсем недавно были страшные рваные раны, теперь остались лишь белые полоски, словно этим шрамам уже много-много лет, а не прошло всего полчаса после операции.

М-да. Как необычно всё.

И как я буду жить дальше с этими знаниями?

Вампиры существуют. С ума сойти.

Кому скажи – не поверят ведь.

Да. Жаль, что я не смогу никому рассказать произошедшую со мной историю.

— Хорошо зашили, шрамов не останется, — резюмировал Рагнар.

— Значит, вампиры – это не ожившие мертвецы? И вы не спите в гробах? — решила ещё уточнить некоторые моменты.

Он тихо рассмеялся.

Чёрт, у вампира очень-очень приятный голос и потрясающий смех. У меня, начиная от пяток и до самой макушки, побежали мурашки. Так бы и слушала, слушала и слушала его…

— Нет, Линда. Мы не спим в гробах. Мы не мертвецы. На нас никак не действуют распятия и святая вода. Мы не боимся солнечного света, хотя, признаться, не особо его выносим из-за особенностей своего организма. У нас излишне чувствительные к воздействию ультрафиолета кожа и глаза. Мы едим мясо, овощи, фрукты. Пьём молоко, воду, крепкие напитки. Просто нам нужно меньше обычной еды. А кровь чистая и идеальная для вампира – это источник силы. Ну и ещё изысканное лакомство, что уж этот факт скрывать.

Ничего себе новости!

Если бы люди узнали правду, то что случилось бы?

Вряд ли бы что-то хорошее.

Мы же вечно всех колонизируем. Наверняка, нашим захотелось бы заполучить этот мир и всех вампиров себе в услужение. Отправили бы их в какие-нибудь резервации, и бедным вампирам пришла бы хана.

— Но у нас люди практически все чем-то, да болеют. Да и вряд ли найдётся кто-то с идеальной кровью… — произнесла задумчиво. — Чью же кровь тогда вы пьёте?

— Если вампир находит человека «со своей» идеальной кровью, то они заключают с ним контракт, и он становится его донором до окончания контракта. Обычно такие союзы пролонгируются.

— Или донор умирает, — сказала я с ехидством.

— Это тоже возможно. Вообще, всё сложно и редко. Если человек соглашается стать донором вампира, то он больше не стареет. Вампир делится своей кровью тоже. Опять же, если это идеальный союз. Не каждому человеку может подойти кровь вампира. И чаще всего союзы взаимны: кровь на кровь. И обязательное условие – человек оставляет этот мир и живёт в нашем. На данный момент у нас нет таких союзов.

— О как. У нас что, кровь подурнела?

— По большей части да, — серьёзно ответил Рагнар. — Мы научились создавать кровь, состав которой идеально подходит каждому вампиру.

— Ого. Так вы что действительно какая-то другая раса? Другая планета? Боже, у меня сейчас мир с ног на голову перевернулся, и моя жизнь больше не будет прежней.

— Наш мир – это отражение вашего, — произнёс он снова невозмутимым тоном. — И, да, мы другая раса. А теперь позвольте удовлетворить мне своё любопытство в отношении вас, Линда.

— Э-э… Хорошо…

— Вы согласны? — спросил он вкрадчиво.

— Да. Почему нет? Спрашивайте… — ответила беззаботно.

Отчего-то я перестала бояться это существо… вампира… мужчину…

И это стало моей роковой ошибкой.

Всего лишь прикосновение воздуха. Как кто-то очень быстро мимо меня прошёл.

Рагнар неожиданно оказался рядом со мной.

Я даже моргнуть не успела, даже увидеть не успела, как он поднялся с дивана!

Рагнар оказался за спинкой моего кресла, и я даже не успела пикнуть, не то чтобы возмутиться, как вдруг, ощутила на шее тёплые губы мужчины, а затем последовал укус!