Может уволиться пока никто ничего не знает? Но тогда родственники посчитают, что я совсем в разнос от переживаний пошла, а дальше лицемерное сочувствие, безденежье, пока новую работу не найду, а я же вроде как ипотеку собираюсь брать.

День идет кое-как. Меня даже хотели отпустить домой пораньше, заметив, что выгляжу я неважно. Начальник еще так вкрадчиво поинтересовался, не беременна ли я. Выдохнул облегченно, когда ответила, что точно нет, и беременность не предвидится. Конечно, большая часть его обязанностей сейчас на мне, не готов так резко меня терять. Уходить с работы отказываюсь, куда мне идти? Дома-то нет.

В обед начинают в два раза активнее названивать родственники, даже сестра вдруг. Что-то пишут и пишут, но я не читаю, чтобы не отвлекаться, потом. Сегодня же должны были квартиру осматривать ехать. Коллеги то и дело на меня с тревогой оглядываются, когда я без видимых причин злорадно похмыкиваю.

Ближе к концу рабочего дня все-таки взяла в руки телефон. У-у, сообщениями меня просто завалили. Сестра пишет, какая я гадюка, мама записала кучу слезливых аудио, что сестре сегодня стало плохо, когда она зашла в квартиру, зачем я так, почему такая злая, ведь сестра мне зла не хотела, что им теперь делать, ведь молодая семья теперь не сможет быстро переехать, а значит непонятно, как мне домой возвращаться. Родня с разных сторон тоже понаписала. Как во мне разочарованы, что такого от меня не ожидали, что мне с таким характером суждено остаться старой девой и вообще я неудачница по жизни.

Читая весь этот бред и обтекая, попутно выхожу с работы на улицу. В планах заехать к какой-то старинной подруге бабушки, забрать копии ключей от ворот и дома на участке, что ба решила мне подарить. Нет, ну ты посмотри, родители Макса требуют, чтобы я ремонт оплатила, судом грозятся, а такие милые были, ворковали раньше со мной.

– Марианна! – вдруг окликает меня до боли знакомый мамин голос, звенящий злостью и суровостью.

Оборачиваюсь. Надо же, даже на работу ко мне приехали, лишь бы достать. Мало, что ли, было до этого? Окончательно довести хотят? Мама вместе с тетей возле машины. За рулем отец, выходить не стал.

– Зачем ты испортила все в квартире?! – первой нападает тетя, бросаясь ко мне. Ее за руку хватает мама, останавливая. – Это что, твоя квартира, что ты там распоряжаешься?

– Никто не был против, когда я там распоряжалась и вкладывала в эту квартиру свое время и силы, – произношу холодно. – А в чем дело? Ко мне какие-то претензии?

– Мерзавка, она еще и делает вид, словно ничего не случилось! В квартире погром! Кристина уже второй день плачет без остановки. Какая же ты жестокая стерва! Она бе-ре-менна. Сестру не жалко, так хоть малыша пожалела бы. Кому ты мстишь? Девчонке неразумной? Да это твой жених ее и соблазнил! Никто не виноват в том, что ты такая озлобленная неудачница!

– Элина, прекрати, мы сюда не для того, чтобы ругаться, приехали, – требует моя мама.

– А зачем? – удивляюсь я.

– Мара, садись в машину, мы едем домой!

Смотрю на родственников и снова не понимаю, кто тут вообще ненормальный? Может, я, если не понимаю, как они с самым серьезным видом могут мне такое предлагать?

– Зачем? В гарем к Максиму, что ли? Заскучал? Не хватает ему острых ощущений? Кристины мало? Шведскую семью надо? Так нет, я пас. Но у меня же родственников полно. Пусть вые… выберет кого-то другого. Да вот хоть вас, теть Элин. Вы еще вполне ничего себе, милфа. И удобно же, вы тоже там под боком живете. А может, вы уже? Если с Кристиной не постеснялся, так чего бы еще кого не “осчастливить”?