Выставлять себя на обозрение не собираюсь.

Память Изабель подсказывает, что в том углу есть ширма.

Гляжу в нужный мне угол, и Элен вдруг говорит:

— Ох, графинюшка! Обуйтесь-ка, пол ледяной же! Сегодня печь потухла, помощник пекаря захворал, и не углядели за огнём. Теперь пока разогреется… Да и в вашем камине почти тепла нет. Ох, простите меня бедовую. Сейчас дров подкину. А вот это на ножки наденьте.

Она мне суёт тапки, похожие на кожаные галоши, отделанные изнутри мехом.

Обулась и благодарно улыбнулась. Тепло.

И тут же улыбка моя померкла. Я про зуб вспомнила.

Показала Элен зуб, точнее его отсутствие и сказала:

— Смотри, что произошло при падении.

— Знаю, знаю, графинюшка. Но ничего, новый вскорости вырастет.

В смысле?                              

Как вырастет? Откуда ему вырастать, если только он не молочный.

И тут память Изабель приходит мне на помощь.

А ведь точно! Вырастет! Месяца через два!

То-то я гляжу, с Элен что-то не то. А у неё все зубы на месте, да какие зубы! Все как на подбор — ровные и белые.

Улыбаясь и не стесняясь больше отсутствия своего зуба, беру ширму из пыльного угла и ставлю её в этом же углу. Утаскиваю горшок за ширму и гляжу, как Элен подбрасывает дрова в камин, удовлетворённо кивает, глядя на то, как огонь жадно начинает пожирать сухое дерево и только потом с задумчивым видом уходит из комнаты.

Надеюсь, моё поведение не вызвало у неё особых подозрений.

После её ухода, могу расслабиться.

Фарфор ледяной и края его врезаются в ягодицы. Сделав дело, я ощущаю небывалое облегчение. Поднявшись, машинально тянусь за рулоном туалетной бумаги, но ничего нет.

— Блин… — вздыхаю я.

Срочно нужны средства гигиены!

Добираюсь до изогнутой деревянной скамьи, медленно опускаюсь на обитое ярко-красной тканью сиденье. В изумлении гляжу на девушку, отражающуюся в тёмных глубинах металлической поверхности, которая, определённо, тут именуется зеркалом. Волосы, безжалостно спутанные и слипшиеся от солёной воды, имеют благородный тёмно-ореховый цвет. Глаза — два громадных золотисто-карих омута — отражают и возвращают пристальный взгляд. Губы – красивой чувственной формы. Черты лица милы и изящны.

В земной жизни в силу особенностей, к моему сожалению, я не могла носить длинные волосы. Они были у меня короткие, зато всегда ухоженные. И блондинкой я была. Полноватой.

И было мне тридцать девять лет.

А сейчас, в отражении на меня глядит девушка лет так двадцати – двадцати двух. Хрупкая на вид, нежная – похожа на эльфа. Но вот взгляд…

В моих новых необыкновенных глазах отражается ум, стойкость и несгибаемая воля. Эти качества были не свойственны той другой Изабель.

— Здравствуй, — шепчу своему отражению.

Не скрою своего восхищения – Изабель красива. Улыбаюсь себе и смеюсь. Без переднего зуба отражение в зеркале становится немного комичным.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                 

3. Глава 3

* * *

Изабель Ретель-Бор

Спустя бесконечность в мою опочивальню и с моего разрешения входят трое мужчин.

Двое тащат гигантскую бочку с простынёй внутри. От вида этой ёмкости у меня глаза на лоб лезут.

Третий, молодой юноша небрежно волочит за собой лестницу, оставляя по полу царапины.

Меня это откровенно возмущает. Но я сдерживаю свой гнев.