Мне вообще не интересно! Мне страшно до жути! Но из-за ширмы врать было легче и голос звучал убедительнее.

— И мне! Тут так здорово! Классно же, что они нас в приключение взяли, да, мам?

Уф, ну хоть у него всё хорошо, а уж я постараюсь, чтобы и дальше так оставалось.

— Конечно, Тош!

Немного успокоившись — а смысл переживать, когда ничего не можешь изменить? — я шустро оделась, вышла, помогла сыну заправить футболку в джинсы и завязать шнурки на кроссовках, а потом раскрыла сумку. Первостепенной моей задачей было провести беглый осмотр содержимого своей личной чёрной дыры. Если честно, вот так навскидку я не имела понятия, что точно у меня в сумке имеется на данный момент. Надеюсь, много полезного, но, к сожалению, тщательная ревизия займёт время, а любопытство разбирало прямо сейчас. Я не могла даже представить, что в этом времени могут счесть раритетом, поэтому терялась в догадках.

— О, мам, а ты взяла мармеладных мишек? — присел ко мне на кровать сын и с любопытством заглянул в недра моей большой сумки. Я всегда любила сумки-мешки. Прям как знала, что пригодится!

Пакетик любимых мармеладок Тошки у меня, естественно, имелся, но вот только я вообще не была уверена, что, пройдя сквозь века, лакомство осталось съедобным.

— А ты голодный, что ли? — спросила, засовывая пакетик под подкладку.

Она у меня как раз порвалась недавно, а зашить руки не доходили.

— Не-а, — радостно ответил Платон.

Я, кстати, тоже, прислушавшись к себе, голода не почувствовала. Наверное, нас как-то насытили во время процедур.

— Значит, мишек мы оставим нетронутыми, даже если найдём, согласен? — тоном заговорщика спросила. — Будем у инопланетян выменивать на них всякие неземные угощения.

— А тут и инопланетяне будут?! — загорелся восторгом сын, вмиг забыв о мармеладе.

— Уж наверняка! — хмыкнула я и полезла рыскать дальше.

Так, так… Паспорт, кошелёк, в нем разные карты, немного наличных, порванная золотая цепочка — всё никак не могла отнести в ювелирную мастерскую запаять. Оторванная от осеннего пальто деревянная пуговица — тоже руки не доходили пришить. В общем, мусор. Пока сплошной мусор. Упаковка влажных салфеток, блистер обезболивающих таблеток, косметичка, маникюрный набор, флакон духов, любовный роман в мягком переплёте — люблю почитать в свободное время про любовь до гроба. Так, что ещё… Баллончик дезодоранта, початая пачка прокладок, связка ключей…

— Готовы?

Джулс возникла в палате, как тень отца Гамлета — нежданно. Я даже не все кармашки посмотреть успела. Но пятнадцать минут наверняка уже прошли.

— Да готовы, — подтвердила я, закинув сумку на плечо, взяла Платона за руку и поднялась с койки.

— Ну, тогда прошу следовать за мной.

Мы опять куда-то долго шли по коридору, но в другую сторону — Джулс вела нас на место общего сбора переселенцев.

Мать честная! Кого там только не было!

Два австралийских аборигена в юбках из травы и с расписанными белой краской лицами жались друг к другу в уголочке. Дама с высокой причёской и в пышном платье обмахивалась веером, с тревогой оглядывая остальных. Темнокожий мужчина в одних лишь льняных брюках кидал на белых людей в форме — а тут их было трое — злой и затравленный взгляд. С невозмутимым видом подпирал стену аристократ — это было заметно по его высокомерному выражению лица и костюму с иголочки… Даже думать не хочу, кто это, из какого времени и какой гибели избежал.

Были и другие люди — кто сидел, кто стоял, — всего человек двадцать. В общем, настоящая сборная солянка, но одно общее сходство, которое бросалось в глаза, всё же прослеживалось — все мы были примерно одного возраста, кроме Платона. Других детей тут не было.