— Не проймешь. Это ради дела. Давай! Ты же хочешь вырасти настоящим большим драконом? Будешь первым древним! — шептала я.

Эш задумчиво почесал коготком гребень на голове и вздохнул. Спрыгнул на землю, еще раз тяжело вздохнул и стрелой метнулся к кустарнику. Раз — и меня уже ждет огромный лаз.

***

— Молодец! Можешь, когда хочешь! Правильно отец говорил, что мужчину главное правильно стимулировать.

Я подобрала юбку и на корточках пролезла в дыру. Надо не забыть расположение прохода, а то Эш третий ужин точно впихнуть в себя не сможет.

— Ты идешь? — Я выпрямилась и обернулась.

Эш, лежа на боку, спал прямо у изгороди. Он стал больше, деревянная текстура ушла, а вместо нее появился рисунок чешуи. Здорово! Вот чем кормить его надо было, а то я все жучками да червяками!

Ну-ка, что это за растение такое полезное для моих поделок?

Я сорвала листочек, и в воздухе что-то тихо зазвенело. Магия!

— Эш, держись! — Я подхватила спящего дракончика, зажала под рукой и подобрала юбки.

Скоро сюда придет стража! Надо было раньше догадаться, что кустарник не так прост — вон как Эш от него быстро вырос. Интересно только то, что на него волшебство никак не среагировало, а вот стоило мне сорвать листок — так сразу тревогу забило.

Я остановилась на развилке. Налево или направо? Эх, пусть будет направо, была не была!

Я понеслась по садовым дорожкам, радуясь, что не оставляла больше следов. Нырнула под арку, прижалась к стене особняка и решила отдышаться и понаблюдать.

Из открытых окон лились свет и музыка. Бал был в самом разгаре, и голоса и смех гостей, раскрепощенных выпивкой и временем общения, так и грохотали.

— Шэн, ты что здесь стоишь? Красотки достали?

Шэн? Зовут как моего друга детства! Надо же.

— Они сегодня как никогда активны, — послышался знакомый голос, и я повернула голову на звук. Разговаривали у самого окна.

Подождите-подождите, но что на балу делает Шэн? Здесь же одни политические деятели и потомки драконов — имбисы. Нет, наверное, просто голос похож. Откуда здесь взяться моему соседу?

— Так получал бы удовольствие. Ты даже не танцуешь. Все свою подружку детства окучиваешь? — Собеседник звякнул бокалом и отхлебнул.

— Через неделю ее совершеннолетие, — прозвучало многозначительно.

У меня тоже день рождения через семь дней. Надо же!

— Твой отец согласен? — В голосе собеседника слышалась тревога за друга.

— Он уже все испробовал, чтобы меня отговорить. Смирился. — Голос Шэна заледенел.

Как похоже на моего Шэна. Он тоже всегда так изменял голос, когда говорил о чем-то серьезном.

— И что ты в ней нашел? Головная боль ходячая. То ты все связи поднимаешь, лично идешь к директору школы, чтобы ее не выгнали за прогулы. То на черном рынке тылы ей прикрываешь, чтобы она-одуванчик заработала лишний миди. Думаешь, она после замужества успокоится? — Собеседник добродушно недоумевал, но в голосе чувствовалось принятие любого выбора друга. Просто обсудить хотелось — наболело, видимо.

— Ей не нужно будет рвать жилы ради благополучия семьи. Со мной она наконец расслабится, так что да.

Рынок? Школа? Почему это все так похоже на мою историю?

***

— Она же совсем не подходит тебе по статусу. — Я так и слышала, как оппонент поморщился в разговоре.

— Статус и деньги я ей обеспечу, — и слышала, как напрягся Шэн. Ему не нравилось, что кто-то говорил обо мне плохо.

Я впилась ногтями в кладку особняка, кажется, даже парочку сломала.

— А поведение? — не унимался дружок.

— Обожаю ее поведение. Не знаю больше ни одной такой преданной и искренней леди. — Голос Шэна стал таким, будто друг думал о чем-то приятном.