- Агнесска, вот ты говоришь, что у барона горели глаза при виде своей жены. А синяки? Неужели я сама себе их нанесла?

- Не тараторь! - Агнесска хмурится. - Сейчас и до этого дойдём. Ну так вот... - женщина замолкает на пару секунд, собирается с мыслями, затем продолжает. - В первый год вашей совместной жизни барон души не чаял в жене. Пылинки сдувал. Но вскоре слуги заметили, что барон стал мрачнеть. Он больше не проводил время рядом с женой, только ночами исправно исполнял супружеский долг. Прошло ещё несколько зим. Барон и вовсе стал зол, как собака. Срывался на всех. В том числе и на баронессе. В замок стало приезжать бесчисленное количество лекарей. Они на долгое время, вместе с бароном и госпожой, запирались в господских покоях. А что они там делали и кого лечили, этого рассказать не могу. Знаю одно, после этих приездов баронесса стала сдавать. Взгляд её стал опечаленным, лицо осунулось и она стала худеть. Однажды, повариха сболтнула, что барон приказал ограничить супругу в еде.

- Ограничить в еде? - снова не выдержав, с возмущением вскрикиваю. - Ему что, еды было жалко для собственной жены?

- Сначала я, как и ты, не понимала поведения барона, но вскоре всё выяснилось. В один из дней барон лично призвал меня. Расспрашивал по каким причинам женщина не может понести. Тогда - то всё стало по своим местам. Барон очень сильно хотел наследника, но прошло столько лет, а баронесса до сих пор не смогла понести. Барон бесновался. Кричал, что ему подсунули пустышку. Больную. Не способную даже родить. Но развестись он не мог, а бастарды ему не нужны. Тогда он стал вымещать всю свою злобу на баронессе. Начал жестоко избивать её, а на все мольбы девушки отвечал, что таких как она нужно воспитывать. Баронесса таяла на глазах. Из красивой, здоровой девушки, она превратилась в безмолвное существо. Она больше не имела права голоса и покорно сносила все издевательства.

- Вот же урод! - говорю, не подумав, а когда приходит понимание, что прошлая баронесса никогда б так не выругалась, со страхом смотрю на повитуху.

Вижу, как Агнесска изумлённо округляет глаза и спешно, добавляю:

- Но ведь баронессе удалось понести! А судя по синяками барон всё равно продолжал её избивать. Почему?

Моя задумка, отвлечь Агнесску от необдуманного ругательства с моей стороны, проходит успешно. Лицо повитухи вновь приобретает привычное выражение, и я с облегчением выдыхаю и напоминаю себе, что впредь нужно следить за языком и держать эмоции под контролем.

- Почему продолжал избивать? - задумчиво переспрашивает повитуха и глядит так, словно сквозь меня. - Возможно, привык? Разлюбил? Возненавидел за столько пустых прожитых лет? - спрашивает она, скорее у самой себя, нежели у меня. А я понимаю, что больше ничего мне не расскажет и повитуха подтверждает мои догадки. - Не было меня в замке в то время. Уезжала я в город к сестре. Дочка у неё сильно болела, вот и пришлось задержаться. Целый год прожила там. А когда вернулась обратно, меня уже поджидали. Слуга барона приказал незамедлительно явиться в замок и сообщил, что у баронессы начались роды... Роды были тяжёлые. Очень. Двое суток мучилась госпожа, но вконец родила. Узнав, что вместо сына на свет появилась дочь, баронесса взмолилась о смерти. Боялась, что барон не простит. Зашибёт... - Агнесска смерила меня тяжёлым взглядом. - А я ведь действительно думала, что Господь прибрал бедную девушку. Оставил только что родившуюся девочку сиротинушкой. Взмолилась за вас! И всевышний услышал. Вернул вас к жизни. Да не старую, а обновлённую. Вон, как вы говорить стали. Как настоящая госпожа! Глаза горят. Видно, что жить хотите...