Больше всего на свете я не хочу встречаться с бароном. Исходя из того, что мне довелось услышать ранее, этот человек крайне опасен. Неизвестно, как он отреагирует на новость, что вместо сына у него родилась дочь. Но разве мнение баронессы кого-то волнует?

Повитуха помогает мне присесть, затем убирает простынь с ног, и я вижу, что кровать подо мной, напрочь пропитана кровью. Становится не по себе. При такой кровопотере шансов выжить у баронессы действительно не было. Кошусь в сторону повитухи. Она, всё таки, какой - никакой, но лекарь и должна понимать, что чудес не бывает и то, что их госпожа осталась жива - это происки высших сил.

Агнесска качает головой и вновь крестится.

- Кровищи то сколько! - восклицает она, - Но Господь милостив, сохранил вашу жизнь!

Меня начинает раздражать её набожность. Раз Господь так милостив к баронессе, почему она находится в таком плачевном состоянии? Почему позволил барону измываться над беременной девушкой? Почему не защитил?

Но вслух сказать этого не могу. Мне остаётся лишь печально вздыхать и податливо кивать на слова повитухи.

В какой - то момент понимаю, что жутко хочу в туалет. Сообщаю об этом Агнесске, на что она непонимающе округляет глаза. Приходится вспоминать как это место называли пару веков назад.

- В уборную! - радостно вскриваю, когда наконец-то нахожу нужное слово.

И только тогда Агнесска с облегчением выдыхает, берёт за руку и помогает встать на ноги.

Как только ноги касаются пола, чувствую, что сейчас вновь упаду. Голова кружится, в глазах темнеет и ноги подкашиваются от болезненной слабости. Но повитуха не даёт мне упасть. Она перехватывает меня за талию и хватка её, не по-женски крепкая, заставляет меня стоять.

- Сейчас - сейчас. - успокаивает меня Агнесска, - Сейчас станет лучше. Постой. Не спеши. Дай телу привыкнуть, разогнать кровь.

Если эта кровь ещё есть в моём теле... Усмехаюсь про себя.

Но повитуха и в этот раз оказывается права. Вскоре, комната перестаёт кружиться, в глазах прояснятся. Слабость ещё остаётся, но уже не такая сильная. Делаю шаг. Второй. Вроде бы получается.

Агнесска направляет меня. Ведёт к маленькой скрытой двери. Чтобы войти в уборную, мне приходится согнуться чуть-ли напополам. В помещение, куда мы вошли, темно, хоть глаз выколи. Запах затхлости и нечистот ударяет мне в нос и я с отвращением морщусь.

- Погодь, за свечой схожу. - бросает повитуха, прислоняет меня к холодной стене и покидает на пару секунд, затем возвращается. В её руках канделябр с тремя зажжёнными свечами. Свет от свечей позволяет мне осмотреться. Крохотная каморка без окон и какой либо мебели. Лишь посреди, стоит стул, похожий на трон, со встроенным ночным горшком.

О, Боги! Куда я попала? Хорошо хоть не ляпнула про унитаз... Пришлось бы долго выкручиваться. Ведь здесь о таком и не слышали.

Но, похоже, Агнесску ничуть не смущает ни зловонный запах, ни вонючий горшок. Она спокойно подводит меня к этому стулу, поднимает крышку с горшка и чуть отступает. Выжидательно смотрит на меня.

Сказать, что я в шоке, ничего не сказать. Мало того, что мне до жути противно садиться на этот стул, так, похоже, повитуха не собирается меня оставлять. Справлять нужду прямо при ней? Увольте...

- Вы можете идти. - произношу я и смериваю Анесску пристальным взглядом.

- Но... - Агнесска пытается возразить, но я перебиваю её.

- Идите! - упрямо повторяю. - Оставьте свечи и уходите. Дальше я справлюсь сама.

Женщина пожимает плечами, но уходит и закрывает за собой дверь.

Ещё раз осматриваю то место, что служит уборной. Взгляд останавливается на горшке.