Вернее, ничего не происходит.

Не слышно ни звука удара, ни крика от боли, ни грохота падающего тела.

Да и кочерга почему-то зависла ровно на половине пути.

Открываю один глаз и тут же ошеломлённо распахиваю второй.

Передо мной стоит мужчина, лет сорока, с поднятой кверху рукой. Одет он в безупречный чёрный костюм, чем-то похожий на смокинг, на ногах идеально начищенные сапоги, а на руках перчатки белого цвета - поразительной чистоты.

Он весь такой идеальный, ухоженный и совершенный, что сразу располагает к себе.

Но больше всего меня покоряет - это его величественная осанка.

В голове всплывают слова матери, которая в детстве постоянно твердила мне:

"Катя, не сутулься. Не горбись. Сиди прямо, иначе привяжу палку к спине". Знакомая ситуация, да? Так вот, в данный момент я была практически уверена, что эта палка удобно располагается у него на спине. Мужчина держался так прямо, с таким достоинством, что, смотря на него, я стала чувствовать себя гадким утёнком.

"Катя, опомнись. Тебе ли критиковать себя? Ты баронесса, а не крестьянка какая!" - мысленно даю себе подзатыльник и беру себя в руки.

А чтобы соответствовать своему положению, горделиво распрямляю плечи и вскидываю подбородок. Взгляд ненароком скользит вверх, по руке гостя, и замирает на белоснежных перчатках. Становится понятно, отчего кочерга не достигла цели. Мужчина мастерски перехватил её прямо в полёте.

Вот это реакция! Завидую. Молча. Так как говорить не могу. От удивления онемела. Просто стою и смотрю на него. Он на меня. Лицо его абсолютно бесстрастно, словно не его сейчас пытались пришибить кочергой.

А когда до меня доходит вся кавернозность ситуации, резко разжимаю пальцы, опускаю голову вниз, скрывая стыдливо покрасневшее лицо за волосами и, словно нашкодивший ребёнок, прячу за спину руки.

- Я это... - сконфуженно начинаю выдумывать себе оправдание, - Вообщем, я... - задумчиво морщу лоб, затем вскидываю голову к верху и вижу над дверью то, что может меня спасти. - Паутину пыталась достать! - я указываю пальцем на сеть из тонких нитей. - До смерти боюсь пауков! - чувствую себя полной дурой, но что ещё мне остаётся? Я же должна хоть как-то объяснить своё поведение.

Мужчина едва заметно кивает, опускает кочергу вниз, но взгляда с лица не отводит. Он как будто заворожён. Но я то понимаю, что любоваться там нечем. Бледная, под глазами круги, лохматая после сна и неодетая... Неодетая! Вот в чём дело! Стыдливо прикрываюсь руками.

Незнакомец отводит глаза в сторону и чётко поставленным голосом говорит:

- Я подожду за дверью пока ваша милость приведёт себя в подобающий вид. - выходит вместе с кочергой.

С тоской провожаю взглядом единственное оружие, которое было в комнате. Чем теперь держать оборону, когда вернётся барон?

Громкий крик дочери отвлекает меня. Заставляет броситься к колыбели. Стоит мне взять Софу на руки, как малышка сразу же перестаёт кричать. До чего смышлёный ребёнок!

Пелёнки, в которые она была так тщательно укутана с вечера, насквозь промокли. Решаю, что раз мужчина пришёл по важному делу, то непременно дождётся. Первым делом меняю Софии пелёнки и начинаю кормить её. Пока Софи ест, гадаю кто же этот мужчина. На слугу не похож. Вон какие они все тут - грязные и неряшливые. А этот, другой. Благородный что ли? Но что он забыл в комнате баронессы? Да при том, в отсутствии хозяина дома... Неужели девушка имела связь на стороне? Нет. Полный бред. Катарина вовсе не похожа на гулящую девушку. Отгоняю от себя эту мысль. Тогда кто он? В принципе, не так уж и важно. Главное, что с его приходом я стала чувствовать себя хоть немного, но в безопасности. Почему то я была уверена, что барон не станет трогать свою жену в присутствии другого мужчины.