– Идешь со мной, сейчас же.

– Зачем? – оторопела я.

– Его величество хочет тебя видеть.

– Его величество?

– Поняла ведь, зачем переспрашиваешь?

– Удивлена просто…

– Он сам расскажет тебе, что от тебя требуется. Залезай в карету, – стражник кивнул на экипаж, стоящий у дома напротив.

Я и не пошевелилась.

– Оглохла?

– Господин Виньер, я не могу. Я сегодня выступаю, вон там, – указала пальцем на небольшое возвышение на площади, на котором еще вчера стоял сам Виньер, отдавая приказ о моем заключении под стражу.

– Музыкантша, значит.

– Танцовщица.

– Мне плевать. Выглядишь ты, как девка без особых моральных ценностей. Живо в карету!

Я едва сдержалась, чтобы не ответить ему в свойственной мне манере. Может, и вправду, лучшая жизнь в Хельере? Впрочем, рисковать не стала, вдруг в этом королевстве и смертная казнь имеется.

Скрипя зубами от гнева, забралась в карету, уселась на сиденье с краю и прильнула к окошку. Еринбург расположился напротив и всю дорогу сверлил меня взглядом. Хоть молчал, и на том спасибо.

Ехали мы долго, я за это время успела понапридумывать разных версий того, зачем меня вызывает король. Будущая встреча с Его величеством не вызывала трепета в моей душе. Я даже попыталась представить, как бы чувствовала себя, если бы на Земле меня вызвали к президенту – да никак. Для меня все равны, независимо от возраста и социальной принадлежности. Почему-то никогда я не ощущала себя хуже или лучше других, и всех других так же не разделяла на классы. Мне было все равно, кто передо мной – мудрец или глупый, глава нефтяной компании или человек без определенного места жительства. Бедный или богатый, взрослый или молодой. Для меня все люди были просто людьми, и возможно поэтому, когда меня провели через роскошные залы и темные коридоры в тронный зал, я остановилась напротив трона и с любопытством уставилась на короля.

Мужчина средних лет, с едва заметной проседью в волосах. Он выглядел на сорок и в то же время на семьдесят лет. Темные глаза на бледном лице искрились восхищением, когда Его величество смотрел на меня, а губы, тонкие и некрасивые, растягивались в подобии улыбки, обнажая гнилые зубы.

– Стань на колени, девчонка, – рыкнул Еринбург мне на ухо. Я быстро последовала его приказу и опустилась коленями на холодный мраморный пол.

– Еринбург, благодарю, – голос короля заставлял внутренне съеживаться от отвращения – словно кто-то пенопластом по стеклу возюкает. – Можешь быть свободен.

Глава стражи откланялся и, пятясь, спиной толкнул дверь и вышел из тронного зала. Его величество поднялся, подошел ко мне и протянул руку.

Я осторожно вложила свою ладонь в его и поднялась на ноги.

– Что ж, вижу, моя догадка оказалась верна. Не из этого мира ты, девочка?

– Что? С чего вы взяли?

– Да брось! Я уже много лет жду, когда и мое королевство мир наградит иномирянкой. Ледяным горам пятьдесят лет назад вон как повезло, легенды и слухи о той девчонке до сих пор не умолкают. Правда, говорят о ней исключительно шепотом, все-таки супруга Великого лорда, как никак.

Я не стала уточнять, кто такой Великий лорд, потому что король мгновенно поймет, что не ошибся.

– Не понимаю, о чем вы… Конечно, я слышала про Альбину, но при чем здесь я?

– Леди Энз Товели Де Бурдеш, будь добра называть ее так. Услышит кто, что зовешь по имени, лишишься головы.

Я гулко сглотнула. Что там говорил Нэт – молиться, чтобы мной заинтересовалась Альбина Де Бурдеш? А “Энз Товели” видимо фамилия ее супруга? Так вот, если меня могут лишить головы только за то, что назвала эту дамочку по имени, то молиться о ее внимании точно не стану. Хотя, признаюсь, была мысль и вовсе написать ей письмо…