- Никто. Кроме тебя.

Пикнуть не успела – он разыскал мою руку в темноте, и уверенно переплел наши пальцы. О, ужас. Даже сквозь перчатку я ощутила – насколько холодна его ладонь. Совсем ледяная. Словно камень, промерзший насквозь. Но вот что, странно – чем дольше наши ладони были соединены, тем теплее становилась мужская рука.

Да и мертвенная бледность мужского лица подозрительно уступила здоровому оттенку. Посеребренные инеем ресницы и губы оттаяли, а потом я испуганно вскрикнула. Глубокая рана на груди незнакомца внезапно исчезла. Секунду назад была и пропала.

Белоснежную рубаху все так же пропитывала кровь, но ужасного колотого ранения – как не бывало. Мужчина невероятным образом исцелился. А ведь совсем недавно был в прямом смысле – на грани.

- Это невозможно, - шепнула испуганно.

Суровые черты смягчила едва различимая улыбка.

Пленяя настойчивым серебряным взглядом, обжигая частым дыханием – он притянул меня к себе и, прежде чем я сумела возразить или вырваться, поцеловал. Страстно и безудержно. Будто всю жизнь искал среди тысяч иных миров, в тысячах прожитых жизней, но это свершилось только сейчас.

Мне бы возмутиться, влепить пьяному нахалу пощечину.

Закричать, в конце концов.

Вот только от незнакомца пахло зимними шишками, снежными метелями и северным ветром, а не алкоголем. Да и кричать, когда тебя целуют с таким неистовым напором, стискивая за плечи сильными пальцами, пробуждая в груди огонь и наполняя легкие морозной свежестью – не особо и хочется.

Ничего похожего я еще не испытывала! Огонь и лёд. Пылкость и нежность. Исступление и неистовство. Бесподобное сочетание!

- Стой! – Отпрянув и задыхаясь от шквала эмоций, я попыталась прийти в себя. Куда там.

Беловолосый зарылся лицом в изгиб моей шеи и прорычал:

- Теперь мы связаны, Виолетта. Связаны навсегда. Я найду тебя. Где бы мы ни были, найду свою жену.

Последнее слово резануло по ушам.

И чего только не услышишь в новогоднюю ночь!

Перевела отрывистое дыхание и, совладав с горячим ознобом, изумилась:

- Вы сказали – женой?

- Теперь мы муж и жена, - без тени усмешки подтвердил незнакомец. – Ты сама так решила. Когда выдернула меня из когтей смерти в этот мир.

Ну, всё. Хватит с меня новогоднего волшебства.

- Значит так, - я высвободила пальцы из крепкой хватки подозрительного северянина, уперлась ладонями в его стальные плечи и, когда он отпрянул, заявила: – При падении вы ударились головой. И бредете. Я не ваша жена. Уж поверьте. Мы с вами видимся сегодня впервые. А теперь, сделайте одолжение, отпустите. Чтобы я, наконец, вызвала вам медицинскую бригаду.

Левая бровь незнакомца изогнулась. Губы легли в прямую черту, выдавая в нем открытое неудовольствие. Надо же, самовлюбленный. С характером. К счастью просьбе «жены» этот тип подчинился.

Ощутив свободу, резво отпрянула от беловолосого нахала, выпрямилась и, буркнув, чтобы ждал в сугробе и никуда не уходил, побежала к ближайшей высотке.

Вот только и двух шагов не прошла, увязла в снегу.

И опять, словно наколдованная магическим заклятием, налетела полуночная метель. Запорошила. Закружила вокруг хороводы. Свистнул ветер. Снежная пыль затмила глаза. Фыркнув в голос, прикрыла лицо руками и зажмурилась, пережидая ураган. И он утих. Практически сразу.

Радуясь, что снежная вьюга унеслась в темный переулок, отряхнулась и хотела продолжить путь, но так и застыла на месте, как вкопанная.

Сугроб, на котором минуту назад мне подарили самый невероятный в жизни поцелуй, опустел. Незнакомец с серебристыми глазами исчез.

Оторопь разорвал бой курантов, донесшийся из окон высоток.