А резные узоры на стенах? Вечером Рейн не обратил внимания, зато сейчас с любопытством рассматривал выступающий из стен лес. Кто его создал? И ведь ни одно дерево не повторялось! Казалось, миг – и лес сбросит оцепенение, зашелестит ветвями, а вороны сорвутся с веток, чтобы наполнить гвалтом окружающую тишину. Но минуты шли, а в коридоре по-прежнему было тихо. Ночное происшествие взбаламутило многих, и теперь, успокоенные патрулированием местной охраны, постояльцы отсыпались после прерванного сна.

Зная бестолковость некоторых стражей, Рейн на охрану не надеялся бы. И не зря. Первый же встреченный патрульный – тот самый рыжий Коллинс, который ехал с ним в омнибусе, – дремал на месте, прислонившись к дверному косяку. Не проснулся, когда доктор прошел мимо. У Рейна руки зачесались отвесить ему подзатыльник. Будь на месте доктора птицелюд, одним охранником в отеле стало бы меньше.

Впрочем, наказания рыжему избежать не удалось. Из-за угла вынырнул Беннет, увидел дрыхнущего самым бессовестным образом мальчишку и доктора рядом с ним – и покраснел, будто сам уснул на посту.

– Коллинс! – рявкнул он громким шепотом, чтобы не перебудить весь этаж.

Страж встрепенулся, вытянулся по струнке, озираясь. По всему выходило, дело дрянь.

– Я только глаза прикрыл! – торопливо оправдывался он, окончательно закапывая свои шансы избежать наказания.

Лучше бы промолчал.

– Как освободишься, подойдешь ко мне. – Беннет не стал распекать подчиненного при госте, но хмурый взгляд обещал провинившемуся хорошую взбучку. – Тьен Гарт, а вы рано встали. Любите прогулки на рассвете?

– Да.

– Я вот тоже люблю. Знаете, у нас ведь по утрам снег до сих пор выпадает! Да и вообще утренний воздух бодрит. А мне после бессонной ночи немного бодрости не повредит. Так что свежий воздух и крепкий кофе – этим и спасаюсь. Кстати, раз уж мы с вами встретились, как насчет кофе?

От кофе Рейн отказываться не стал. Особенно учитывая, что тут его варили по всем правилам: в медной турке на медленном огне. Любовь к горькому напитку доктор приобрел на службе: здесь, в приграничье неподалеку от Хаврии, ценили хороший кофе. Даже в столице его готовили хуже, частенько неправильно обжаривая зерна. Да и не любил Рейн заходить в кофейни, домашняя обстановка как-то уютнее.

В последний месяц службы, когда Квон с невестой повадились заходить к нему на выходных, доктору везло пить настоящий хаврийский кофе: Бенита, прожившая в Хаврии большую часть жизни, варила его каждый раз по-разному и, кажется, задалась целью привить им пагубную привычку к горькому напитку. Квон пока сопротивлялся, а вот Рейн сдался окончательно, не представляя себе день без чашечки крепкого кофе.

На кухне царила суматоха. Поспевало тесто, на доске лежали темно-синие ягоды ирги – размороженные, но не потерявшие вкуса. Их вид наполнил рот кислой слюной. Кухарка – низенькая полная дама средних лет с белым чепчиком на голове – носилась от кастрюльки к кастрюльке, шипя на нерасторопную прислугу.

– Беннет, ты опять раньше времени? Сколько раз повторять, завтрак с восьми утра, – напомнила она, с недовольством покосившись на гостей.

– Да мы тихонько кофе попьем! – прогудел охранник и представил: – Это тьенна Дафна, наша кухарка. Добрейшей души женщина, но с утра ей под руку лучше не попадаться. Зато кофе варит потрясающий.

– Не подлизывайся! – тотчас откликнулась кухарка, но турку на огонь поставила.

Делать одновременно несколько дел Дафне удавалось с трудом. Запоздало повернувшись к плите, она испуганно ойкнула, когда вышедший из-под контроля огонь лизнул бока сковороды. Рейн поспешил вмешаться и вытащил сковороду из огня.