– Да, госпожа?

– Вынь меч и атакуй Аштара.

– Но госпожа, – неуверенно возразил тот, – он же без оружия.

– Атакуй! – повторила я. – Даже если это будет означать смерть раба.

Прислуга, охнув, расступилась подальше. Ниса, наоборот, аж наклонилась вперед. Черные глаза девчонки заблестели.

Я ждала, постукивая ногтем по подлокотнику. У меня не было сомнений, что Аштар не даст себя убить, какого бы слабака он из себя ни строил.

Так и произошло. Джеб, поколебавшись, выхватил меч и стремительно рубанул дроу. Тот легко уклонился. Не прекращая движение, стражник продолжил атаковать. В зале будто заработала небольшая мельница – клинок в руках Джеба летал так быстро, что превратился в едва заметную полосу. Но задеть эльфа он не мог. Каждый раз тот легко, будто в танце, отодвигался и отпрыгивал, не позволяя острию себя задеть.

Бой прекратился в один миг, точно так же как ночью. Я даже толком не поняла, что произошло. Вместо того чтобы уворачиваться, Аштар вдруг подскочил вплотную к охраннику, и тот уже со стоном катился по выложенному мозаикой полу.

Даже не запыхавшийся дроу задумчиво посмотрел на вырванный из рук противника меч и бросил его на пол. Оружие со звоном упало рядом с Джебом, который виновато смотрел на меня, не зная, то ли ему подниматься и продолжать бой до последнего, то ли что.

В тишине раздалось хныканье. Диса испугалась лязга стали и, как маленький ребенок, свернулась в клубок прямо в кресле. Проклятье! У меня напрочь вылетело из головы, что бедная девочка не выносит громких звуков.

– Ниса, пожалуйста, отведи сестру в комнату, – ровным голосом произнесла я. – Кидат, будь добр, помоги им. Все остальные – вон. За исключением Аштара.

Ниса бросила на меня недовольный взгляд, однако подчинилась, ласково подхватила Дису и, бормоча ей что-то успокаивающее, потянула к выходу. Слава богам, та не сопротивлялась, так что помощь управляющего почти не понадобилась. Он, как квочка, вышагивал за сестрами, следя, чтобы Диса не споткнулась и девочки не упали.

Через несколько мгновений зал опустел. Джеб с алеющими щеками поднял меч, поклонился мне и, не смея поднимать взгляд от пола, вышел последним.

Не обращая внимания на дроу, я откинулась в кресле, запрокинула голову и на несколько мгновений уставилась в потолок.

Чувствовала я себя ужасно, но винить за это следовало только себя. Аштар уже несколько раз показывал, какой он упрямец.

Дроу молчал. Смотрел он тоже в пол, будто это его там сейчас поваляли, а не Джеба.

– Не понимаю, – тихо произнесла я. – Хоть убей, не понимаю, почему ты, способный отправить всех окружающих на тот свет голыми руками, категорически не хочешь брать оружие, когда предлагают. Вчера оно тебя почему-то не смущало. Или это какой-то принципиальный момент для твоего народа – меч можно лишь отобрать в бою?

– Нет у нас такого принципа, – неохотно ответил он.

– Тогда какого демона ты прикидываешься слабым? Даже слепцам очевидно, что это ложь.

Аштар поднял голову и, не скрываясь, посмотрел на меня.

– А я не понимаю, почему вы так упорствуете. Особенно после вчерашнего. Гашишшины пришли за мной, а не за вами.

– И ты их убил.

– Как вы думаете, почему драконы завоевали Сенавию целиком за несколько лет, а Берзан не могут покорить уже двести лет? Нет, дело не в том, что эльфы живут по триста лет и поэтому очень умные. Дело в том, что нас учат сражаться с детства. Когда ваши дети играются с деревянными коньками и соломенными куколками, берзанские дети получают деревянный меч и идут бить им здорового соломенного болвана. Мы все растем с оружием в руках, и почти любой из нас легко уложит на лопатки равного по силе человека, днем или ночью – не важно. Вот почему вчера ночью прислали пятерых убийц, хотя, казалось бы, чтобы избавиться от истощенного пленника, хватило бы и одного, самое большее двух, учитывая количество охраны в вашем поместье. Подумайте, скольких к вам отправят, если станет известно, что я всех уложил и теперь вдобавок разгуливаю повсюду с мечом.