– Ниса, – твердо произнесла я, – что бы ты там не видела, это никак не доказывает участие драконов в убийстве. Повторюсь, это мог быть не дракон. А даже если и дракон, он мог всего лишь пролетать мимо по своим делам. Королю не надо пользоваться услугами наемных убийц, если он хочет стереть какой-то из родов с лица земли. Он берет, обвиняет весь род в измене, и ему верят на слово, потому что он, демоны побери, король. А даже если не верят, у короля очень много способов подделать доказательства. Тогда нас бы всех казнили совершенно официально, по закону. И если бы мне каким-то образом удалось сбежать и спасти вас с сестрой, то мирно сидеть и трескать по ночам померанцевый мармелад – да, Ниса, Кидат мне об этом рассказал, – нам бы не позволили. На нас охотилась бы вся демонова Сенавия, как на предателей родины.

Ее щеки заалели – может, от гнева, что я опять не потакаю ее домыслам насчет драконов, а может, из-за намека на ее слабость к сладкому.

Вообще-то я не собиралась упрекать Нису в том, что она взяла банку мармелада. Хотя дом официально принадлежал мне, племянница всегда считалась одной из трех хозяек. И я даже догадывалась, что цели у нее были благородными – побаловать Дису, которая навечно застряла в детстве. Но можно же было предупредить слуг, которые утром обыскались эту несчастную банку и уже начали подозревать друг друга в воровстве?

– А ты не думала, что наши родители могли знать какой-то секрет королевской семьи? – выпалила она. – Что их убили скрыто затем, чтобы они на «официальном» и «законном» суде не рассказали что-то, что могло навредить драконам?

– Конечно, и тебя тоже пытались убить именно потому, что ты знаешь некий ужасный секрет, но почему-то вот уже полтора года как никто на тебя больше не нападает, – я устало махнула рукой. – Хватит. Повторяю это тебе тысяча первый раз и надеюсь, что последний. Чтобы я не слышала от тебя больше никаких обвинений драконов. Пока мы живы и живем вполне неплохо, а если кто-то услышит твои бредни и доложит Элаю, наши головы вмиг окажутся на колах возле дворцовых ворот. Ты этого добиваешься?

Ниса уже запунцовела вся. Увы, я больше не сомневалась, что от злости.

– Ты обещала, что найдешь ублюдков, которые сделали нас сиротами, – процедила она. – Ты поклялась кровью! А сама сидишь трескаешь сладости, изгибаешь спину перед противным стариком, как какая-то шлюха, а пока он не видит, ползаешь на коленях перед принцем. Думаешь, я не знаю, что ты вернула ему поместье? Оно могло нам пригодиться!

– Дружба с Элаем поможет нам больше, – отрезала я.

– Нам? Или тебе? Разве ты все это затеяла не для того, чтобы повыгоднее себя продать принцу?

Мое терпение лопнуло.

– Вот что. Если я от тебя еще хоть слово услышу на ту же тему, ты не выйдешь из этого дома. Ни в свою любимую кофейню, ни на прогулку – никуда. По крайней мере, пока не выйдешь замуж. Клянусь, я выдам тебя за самого уродливого старика, которого найду. Да хоть за Мирале, если понадобится. И строй там свои козни против драконов, сколько влезет.

Ниса выскочила из-за стола со скоростью дикой кошки, бросила на меня яростный взгляд и умчалась в дом. Если бы она владела магией, не сомневаюсь, уже через час я бы умирала в жестоких мучениях.

Когда девчонка исчезла в арке, я уперла локти в стол и потерла переносицу. Чаще всего головную боль у меня вызывали две вещи: на первом месте магия, на втором истеричные требования племянницы. До смерти ее отца, моего старшего брата, мы почти не видели друг друга, вдобавок я пропустила четыре года ее взросления, которые провела в Хелсаррете. Я помнила ее испуганной маленькой девочкой с огромными распахнутыми глазами, как вдруг она оказалась капризной молодой женщиной, которая не хочет никого слышать, кроме себя. И ведь я поначалу честно пыталась ей рассказывать, как веду свое расследование. Прекратила, когда поняла, что в этом нет смысла – Ниса не одобряла ни одно из моих действий и настаивала, чтобы я делала все так, как того хочется ей.