Попытавшуюся возразить Агату подтолкнули вперёд. Она чуть не упала, споткнувшись о ступени, которые вели к трём дверям странного, заброшенного помещения. Первая деревянная, вторая железная, а третья стеклянная. За первой дверью Агату встретили огромные полки с книгами. Это была библиотека. Одни авторы были знакомы и Агата с удовольствием открывала эти книги, другие были совсем неизвестные ей, но то, о чём они писали, было интересно и значимо. Это были книги по психологии, философии, вековые мудрости. Зная их, Агата была бы очень компетентна во многих вопросах, она могла бы стать эрудированным профессионалом. Агата открывала одну книгу, вторую, третью и в какой-то момент она с ужасом осознала, что ей никогда не освоить всех этих знаний. Она остро ощутила состояние: «Я много чего не знаю!», «Я не могу говорить так, как написано в книгах и изъясняться так же красиво!», «Я самозванка!».

Она обхватила голову, а странная троица за спиной радостно захохотала.

Шагнув за вторую, железную дверь, Агата оказалась на шумной площади, среди толпы. Причём она стояла на высоком помосте, а толпа, показывая на неё пальцем, кричала:

– Она неумеха! Она самозванка! Она даже в интернет не выставляется, потому что боится разоблачения! Она ничего не знает! Ей нельзя доверять!

Агата заткнула уши и присела. Слова, как хлыст били по ней. Она чувствовала страх и стыд, будто её раздели публично.

Обесценяна с мадам Винзу были очень довольны этой сценой, как режиссёр удавшимся спектаклем

Уродливая собака Страх даже не скрывала наслаждения. В панике Агата сбежала с лобного места и попыталась скрыться за третьими, стеклянными дверями. Громкая диссонансная музыка ударила ей в уши, зал представлял собой подиум, на котором был единственный танцующий человек. Его одежда была более чем странна – одна половина костюма у него была белого цвета и напоминала женское платье, другая же была абсолютно чёрной и напоминала мужской костюм. Танцор схватил не успевшую ничего понять Агату за руки и вовлёк в танец.

Делая очередное движение в такт чудной музыке чёрная половина пыталась убедить её, что самое страшное это успех – он кружит голову, все на тебя обращают внимание, нужно всё время учиться (как на велосипеде – перестал крутить педали и упал).

Белая половина уверяла, что страшнее всего неудача, потому что чувствуешь, что всё, что ты делала до этого – зря, что ты никчёмная неудачница. Агата в какой-то момент почувствовала, будто её раздирают на части. И тут трёхглавая псина залаяла так громко, будто расхохоталась в лицо. Это придало Агате силы, и она вырвалась из цепких рук танцора. Побежав к ближайшей лестнице она ловко взбежала по ступеням.

Вспыхнули софиты, вокруг снова толпа, но она уже не осуждает, а рукоплещет, радуется, бросает цветы. Оглядевшись, Агата поняла, что стоит на пьедестале. Облегчённо вздохнув она обвела взглядом зал. Но тут подскочила псина и начала стаскивать её вниз под обвинения мадам Винзу, что неприлично так радоваться и присваивать себе незаслуженный успех. Она грозила кривым пальцем и стыдила за то, что Агата мало знает, а уже лезет на пьедестал. Отмахнувшись от них, как от назойливых мух, Агата вдруг чудесным образом оказалась на заседании суда. По тому, где она сидела, было понятно, что судят её. Прокурор, на мантии которого крупными буквами было написано «Внутренний критик», громко зачитывал список её прегрешений:

– Не доделала проект, который планировала ещё год назад, не довела до конца обучение, которое было её мечтой, много времени уделяет себе, а не своим близким, ленится делать нужные звонки, нет чтобы с утра до вечера работать, так она по лесам гуляет.