Убедившись, что пленник не пытается сбежать, Витаминыч грозно взглянул на него и пошел проверять засов на воротах.

– Сиди здесь! Я скоро вернусь! – с этими словами сторож покинул сторожку, оставив пацана одного.

Прошло не так уж и много времени для того, чтобы парень успел слегка оклематься. Тем временем Витаминыч успел заглянуть за ворота и проверить, не ошиваются ли где за углом его дружки-беспредельщики; закрыл их на засов и сбегал по малой нужде в туалетную будку. Вернувшись в сторожку и убедившись, что все в порядке (а парень сидел на топчане), Витаминыч хлопнул входной дверью и потянулся к полке древнего шкафа, чтобы достать оттуда уже початую бутылку самогона.

У Витаминыча слегка пересохло в горле, и потому первую налитую рюмку он опустошил резким залпом. Часть самогона потекла по его бороде. Обтерев ее рукавом, сторож, взирая сердитым взглядом на пацана, продолжил: – Из-за таких как ты, мертвецам нет покоя ни днем ни ночью! С 19:30 и до 8:00 кладбище закрыто! И если ты не являешься его работником или же мертвецом, то проезд и проход закрыты до указанного времени, и сюда нечего соваться… Ты меня понял?! Что молчишь?

Васька, посмотрев на сторожа, в знак понимания, неуклюже кивнул головой. Витаминыч уловил этот жест, но по его соображениям воспитательная беседа только началась, и потому продолжил: – Ты, милейший, со своими дружками что тут делал? Вы сектанты что ли какие-то? Сколько вас? А-ну, живо отвечай, пока я шкуру с тебя не содрал!

– Вася, сглотнув застоявшийся комок в горле, слегка заикаясь, начал подбирать подходящие слова: – Я-я. Просто я. Ну, то есть мы…

– Что я? Что мы? Что просто? Просто так даже бородавка на морде носорога не выскочит, – перебил его Витаминыч, разглядывая свой опустевший стакан.

– Дяденька, пожалуйста, отпустите меня. Вы больше никогда меня здесь не увидите. Я вам обещаю, честное слово! – пролепетал Васька, пытаясь вызвать благосклонность у слегка захмелевшего сторожа.

– Все вы так говорите, а потом на памятниках появляются надписи, с могил пропадают цветы и по кладбищу разлетается всякий мусор, – насупившись, Витаминыч целил бутылкой, омолаживая горючим свой стакан.

– Нет, дяденька, мы здесь впервые. Мы ничего не портили, не ломали. Мы просто гуляли, – продолжал Васька убеждать сторожа.

– Сколько тебе лет, пацан?

– Пятнадцать.

– Уже пятнадцать, а шастаешь там, где не положено. Держу пари, что твои родители даже не знают, какого они ублюдка вырастили. Ну ничего, скоро узнают. Я им в этом с радостью помогу…

По прошествии десятиминутной воспитательной беседы и немного попривыкнув к обстановке, Васька все-таки отошел от сковывающего оцепенения и стал продумывать план побега из сторожки. Хоть Витаминыч уже в достаточной степени и захмелел, но прекрасно понял, что мальчишка рыщет глазами в поисках выхода; но от этой и некоторых других мыслей сторожа отвлекли звуки попадания мелкой щебенки в окно сторожки.

– Что это?! Никак дружки твои заявились?! Сейчас я их сцапаю, малец! Будь здесь! За мной не ходи! И не вздумай сбежать! – выпалил Витаминыч и вновь покинул сторожку…

***

Все это время Пашка, Машка и Лёха неустанно следовали за Васькой и Витаминычем. Короткими перебежками они двигались от участка к участку, периодически присаживаясь и прячась за могильными памятниками и кустами, чтобы сторож не смог их заметить.

– Говорил я тебе, не надо брать с собой этого раздолбая, – причитал Пашка, обращаясь к Лёшке.

– Нет, а я-то в чем виноват? Он сам хотел пойти вместе с нами. И разве моя вина в том, что, когда все бежали, он стоял на месте как вкопанный? – искусно парировал Лёха.