– Так чего, пустите или как? – повторил мужчина, обводя их компанию пытливым взглядом.

Тот наконец остановился на Ире, и Юля краем глаза заметила, как подруга тут же расправила плечи, выдвинув почти несуществующую грудь вперед, и приняла более расслабленную и более соблазнительную позу. Высокая и худая, она походила на фотомодель, а потому всегда привлекала к себе взгляды мужчин.

– Садись. Почему нет? – ответила она за всех, приглашающе кивая головой на место между собой и Витей.

Последний недобро сощурился, глядя на нее, но промолчал.

Незнакомец обошел небольшой костер, сел прямо на грязный пол, скрестив перед собой ноги, и тут же закинул в рот сигарету из неизвестно откуда взявшейся пачки. Видимо, достал ее из заднего кармана джинсов, пока шел. Макс тут же стрельнул у него сигарету.

– Так что? У вас тут типа ночные посиделки у костра со страшилками? – спросил незнакомец, выпуская изо рта первое облачко едкого дыма. – Или вы через него прыгать собрались, взявшись за руки?

Его взгляд тем временем оценивающе скользнул по Моте и даже ненадолго задержался на Юле, от чего та ссутулилась сильнее. Не нравилось ей такое внимание.

Зато оно явно нравилось Ире, которая, напротив, меняла одну соблазнительную позу на другую.

– Для прыжков костерчик маловат. Так что да, с тебя страшилка. Знаешь какие-нибудь интересные? – томно поинтересовалась она, «стреляя» глазками.

Мужчина кивнул, снова затягиваясь сигаретой и теперь уже глядя только на костер.

– Да, есть у меня одна подходящая. Как раз про это местечко. Слышали местную легенду о Настасье?

– Нет, – ответил ему нестройный хор.

– Тогда слушайте. Давно дело было, уж пару веков назад. Прислуживала в этом доме девка из крепостных. Симпатичная такая, все при ней. Вот хозяин на нее глаз и положил. А она и не против была, потому что работа ее постепенно свелась к одному – хозяина радовать. Он ей за это платья, побрякушки дарил и уже к ней служанку приставил. Конечно, семью его это не особо радовало, он все-таки княжеских кровей был, но терпели. Мол, надо же холостому мужику, для здоровья, значит. А девка, говорят, тоже непростая была. В деревне ее с детства в ведьмовстве подозревали. Дурной глаз у нее был. Так что может она и сама приворожила хозяина. Потому что, когда тот все-таки женился под давлением семьи и был вынужден отправить любовницу из дома, все плохо кончилось. Молодая жена не прожила с ним и полугода: заболела и умерла.

– Может, она ее просто траванула? – хмуро предположил Витя.

– Нет, я ж говорю: не было ее к тому времени в доме, в деревню вернулась. Где этому факту, кстати, никто тоже не обрадовался. Люди надеялись, что после смерти жены князь вернет любовницу обратно, к себе, но не сложилось: он уехал в Европу, а Настя так и осталась в деревне. И видать, что-то там тоже неладно складывалось, потому что ополчились местные против Насти. Нашлись те, кто расшатал народ на тему ведьмовства, вот они девку и утопили.

– В смысле, заставили пройти испытание водой? – уточнила Юля.

Незнакомец кивнул, продолжая смотреть в огонь. От этого его рассказ почему-то звучал особенно жутко.

– Вот бы хоть одна из таких девчонок и правда оказалась ведьмой, – хмыкнула Ира, потягивая пиво. – Устроила бы уродам, что ее топили, веселенькое светопреставление.

– Настя, вполне вероятно, и правда была ведьмой, – заметил незнакомец, – только защитить себя не смогла. А все потому, что был у нее с князем уговор, еще когда она в его доме жила: никогда не писать ее портретов. Князь нарушил его, когда собрался жениться. Захотел, чтобы Настя хотя бы так осталась в его доме, и заказал ее портрет художнику, который какое-то время гостил у него, наблюдал за ней и писал портрет по памяти, поскольку Настя ни за что не стала бы позировать. Все это князь провернул в тайне от нее, но считается, что этот портрет оттянул часть ее сил на себя, сделав Настю слабее, потому она и не смогла постоять за себя.