Да? А, по-моему, вкусно. Ну и ладно, сами все съедим – подумала я, и включила телевизор.

По всем каналам была какая-то чушь, я вяло их перелистывала, пока не наткнулась на местные новости. Оказывается, два дня назад на окраине города был большой пожар, сгорело несколько частных домов. И это еще мелко сказано, горел элитный поселок, подозревают поджог, хотя подозреваемых и свидетелей нет. Несколько человек сгорело заживо, много пострадавших, среди которых оказалась молодая девушка Инга Колесова – дочь местного бизнесмена Константина Колесова. Она была в критическом состоянии в центральной больнице в ожоговом отделении. Девушка сильно обгорела, но сегодня утром пришла в себя. Ей предстоит множество операций. Сегодня ее отключили от аппарата искусственной вентиляции легких – она дышит сама и находится в сознании.

У меня вилка выпала из рук, когда показали фотографию Инги и ее отца. Это была она.

– Мирон, ты остаешься и слушаешься Афанасия Кузьмича, а я в больницу.

Быстро надев кроссовки и схватив ключи от машины, я выскочила на улицу. Со скоростью света домчала до центральной больницы и влетела в регистратуру:

– Девушка, милая, – проталкиваясь к окошку, кричала я, – в какой палате лежит Инга Колесова? Мне срочно ее нужно видеть!

– Вы кем ей приходитесь?

– Никем. Я ее подруга.

– Подруг пускать не положено, только родственников, а вы, если что-то видели, то вам лучше в полицию.

– Нет, я ничего не видела, но мне она срочно нужна.

– Девушка, вы меня не слышите? Не положено!

Что же делать? Я в растерянности смотрела по сторонам. Со стороны дверей появилась довольно большая процессия во главе с Константином Олеговичем Колесовым. Он шел как ледокол сквозь толпу, продвигаясь вперед размашистыми шагами, за ним семенила невысокая женщина с заплаканными глазами, дальше следовали телохранители, помощники и еще не известно кто. Навстречу им шел главврач больницы. Вся процессия проследовала вдоль по коридору. Я потихоньку присоединилась к ним.

– Если что-то нужно, лекарства там или оборудование какое, вы говорите, – вещал Колесов главврачу. – Делайте все, что нужно, деньги есть!

– Что вы, Константин Олегович, у нас все есть. Инга уже пришла в себя. Она, конечно, на обезболивающих, но в целом динамика хорошая, кризис миновал. Теперь многое зависит от нее самой, операций предстоит много, пластические хирурги у нас одни из лучших, но организм у девочки крепкий, я думаю, что она справится.

Константин Олегович, его жена и главврач вошли в палату, остальные остались снаружи. Я отошла к окну и стала ждать – чего, я и сама не знала. Вдруг дверь палаты открылась и оттуда вышла женщина, она тихонько всхлипывала. Ей сразу принесли воды и усадили на диван около палаты. Больше из палаты никто не вышел. Спустя какое-то время все остальные показались в дверях. Колесов был чернее тучи, на лице ходили желваки, он начал отдавать распоряжения.

– Так, найти мне эту Светлану! Из-под земли достать, любые деньги! И чтоб быстро у меня!

Девушка что-то быстро записывала в блокнот, видимо – секретарь.

– Константин Олегович, – пропищала она, – а есть какие-нибудь приметы, адрес? Ну хоть что-то?

– Я что вам мало плачу? Адрес им нужен! По адресу и дурак найдет! – прорычал он и стал удаляться в сторону входной двери обратно по коридору. Вся процессия последовала за ним, а я потихоньку юркнула в палату.

В палате Инга лежала одна, закрытые жалюзи создавали полумрак, тихонько шумел кондиционер. Глаза ее были закрыты, дыхание ровное, было полное ощущение, что пациентка спит, но как только я подошла ближе, она с тревогой их открыла и посмотрела прямо на меня.