Волосы ложились на спину густым покрывалом. От частых взмахов щётки они сияли и искрились. А Инаре мерные движения рукой дарили такое необходимое сейчас спокойствие. И заговорила она, только когда нашла, на свой взгляд, очень верные аргументы:

– Лили, прошу тебя, подумай. Даже если забыть обо всех тех страшилках, что рассказывают о замке. Идти куда-то одной, ночью, в мороз – это опрометчиво. Ты же из хорошей семьи и твоя репутация…

– Вот именно репутация! – Лилиана вдруг резко повернулась.

Щётка зацепилась за волосы, вырвалась из руки Инары, а потом с громким стуком грохнулась об пол. Обе девушки пару секунд непонимающе смотрели на неё.

Сердце Инары оглушительно билось, словно предчувствуя, что сейчас произойдёт нечто страшное, непоправимое. И это случилось.

Лилиана подняла на неё бледное лицо со злым напряжённым взглядом и выплеснула то, что копилось в ней слишком долго:

– Вот именно – репутация! Твоя подмоченная репутация, которая портит жизнь всей нашей семье. Ты даже не заметила, что нас уже почти никуда не приглашают. Что у меня нет и не будет жениха. А мне ведь уже восемнадцать. Но разве тебя это волнует? Ты зациклилась на своих чувствах и никого вокруг не замечаешь! Ты эгоистка! И я тебя ненавижу!

Последние слова Лилиана выкрикивала. Её лицо покраснело, губы искривились, а пальцы так сильно сжали бока пуфика, что кожа на них побелела. Всё это Инара отмечала мельком, даже не осознавая. Потому что в ушах стояли жестокие слова сестры.

Неужели она действительно думает то, что говорит?

Злой взгляд, в котором не было ни капли привычного тепла, подтверждал – да, именно так Лили и думает. Она очень обижена на невнимание старшей сестры к её проблемам. Но разве Инара о ней не заботилась? Разве не переживала за то, что всё так получилось?

Если бы кто-то ещё к ней посватался, она бы сразу дала своё согласие. И неважно, каким будет жених – хромым, косым, старым. Но Девин ведь не просто пренебрёг ею. Люди считали, что он предпочёл бросить родные края и прятаться на чужбине, лишь бы не жениться на Инаре.

Общественность не желала слушать никаких объяснений. Была причина и следствие. Помолвка с Инарой Бреннер, а затем поспешное бегство в столицу. И ни одного визита за восемь лет.

Кто в этом виноват? Конечно, она.

Вот только Инара и не подозревала, что даже собственная сестра так считает. Это прозрение было особенно болезненным.

И всё же Инара попыталась объясниться.

– Лили, родная, если бы я могла как-то это изменить или загладить свою вину, я бы это сделала, поверь… – девушка коснулась плеча младшей сестры, чтобы погладить, успокоить, утешить.

Лилиана отпрянула от неё. Она вскочила с пуфика и сделала несколько шагов назад. Подальше от сестры и её прикосновений. Как будто сама мысль о них была невыносима для Лили.

– Знаешь что, Ина, ты просто завидуешь, – Лилиана отошла к окну и скрестила руки на груди, закрываясь.

– Чему я завидую? – не поняла Инара.

– Тому, что меня позвали на эти посиделки, а тебя нет. И я не собираюсь чувствовать себя виноватой, потому что я имею право жить и веселиться, а ещё выйти замуж. И если для этого нужно найти клад проклятого колдуна, я его найду!

– Лили, это не просто посиделки…

– Уходи, Ина, – Лилиана отвернулась к окну, глядя сквозь стекло на заснеженный сад.

Инара смотрела на напряжённую спину, на слегка подрагивающие плечи, как будто сестрёнка вот-вот готова расплакаться. Подойти к ней и попытаться обнять девушка не решилась. Побоялась, что Лили снова отпрянет, оттолкнёт её.

Она тяжело вздохнула и вышла из комнаты. Пусть сестра успокоится, придёт в себя, тогда можно будет и поговорить.