К счастью, в это самое время фрегат немилосердно швыряло из стороны в сторону и солонина, которую коротышка сожрал накануне, стремительно полезла наружу. Скандал затих, так и не начавшись.

Огромные океанские волны, перекатываясь через борт, вызывали такой страх у «сухопутной крысы», что он быстренько ретировался в свою каюту где, склонившись над любимой посудиной, страдал в полном одиночестве, проклиная «наглого грубияна», «мужлана», не ценящего советы человека, с мнением которого считается сам Людовик .

 Дворцовый интриган и коммодор в одночасье стали смертельными врагами и если второму на него было глубоко наплевать, то чиновник, будучи воспитанным при дворе короля, обиду затаил, мечтая о том моменте, когда он сможет отомстить сатрапу.

 Нужен был достойный повод, и удача вскоре улыбнулась финансисту.

В тот злополучный день господин Демаре оставил в каюте свой неразлучный тазик и,кряхтя и охая, выполз на свет божий. Его совсем не тошнило, и это обстоятельство вселяло в его душу оптимизм.

Солнце светило в полную силу, на небе не было ни одной тучки. Фрегат при правом бакштаге буквально летел по морю. До Гавра оставалось не более недели хода. Капитан,пользуясь моментом, совместно со штурманом, занимались астрономическими наблюдениями, пытаясь определить местоположение корабля.

В тот самый момент как он навёл астролябию на солнце, пытаясь определить широту, вахтенный офицер доложил о парусе, замеченном на горизонте.

 Отклоняться от намеченного курса необходимости не было, и уже через пару часов стало ясно, что прямо по курсу два таких же фрегата, как и у Вельбоу, только англичане, преследуют французский двадцати пушечный корвет, стремясь взять его на абордаж. Зайдя с обоих сторон, и зажав француза в коробочку, пираты могли уже праздновать победу. Жертва ещё трепыхалась, но финал был понятен всем участникам побоища. Абордажные команды фрегатов с двух сторон атаковали немногочисленный французский экипаж.

 Силы были явно неравны, но соотечественники коммодора сдаваться не собирались. На верхней палубе корвета разгорелось настоящее сражение.

 В рукопашной схватке правил нет. Здесь можно нападать втроём на одного, бить в спину, стрелять из пистолета или мушкета в упор – главное, постараться выжить.

 На кой чёрт, этим двум  негодяям, потребовался корвет французского короля было решительно непонятно, но и бросать собрата на растерзание британским собакам коммодор не собирался.

 —Три румба влево. Открыть порты, приготовить пушки правого борта.

 Фрегат, взяв ветер всеми парусами, намеривался ввязаться в схватку, воспользовавшись тем, что он заходил со стороны солнца и был не замечен корсарами с Туманного Альбиона.

У Пьера были неплохие шансы, разнести вдребезги руль ближайшего пирата, и если повезёт сбить его паруса или мачту. Тем самым вывести одного, из нападавших из боя.

 Увлечённый горячкой, предстоящей схватки, коммодор не обратил внимания на коротышку, который, появившись на мостике, зашипел, как утюг, на который плеснули холодной водичкой.

 —Капитан, следуйте своим курсом, и упаси вас бог ослушаться приказа и ввязаться в драку, – глаза чиновника смотрели прямо в лицо Вельбоу.

 Поняв, что его сейчас пошлют, точно указав место следования, казначей перешёл на визг:

– Вылетишь с флота, как пробка, я тебе это обещаю.

 Взгляды обоих скрестились, подобно клинкам. Глаза в глаза.

– Да пошёл ты в жо…у. Тварь! Капитан здесь я!

 Менять свои решения, коммодор не собирался, да и не смог бы, потому что было, уже поздно – фрегат подошёл на дистанцию выстрела.

 —Ты дорого за это заплатишь! – чиновник намертво вцепился в поручни капитанского мостика, позеленев от злости, а может быть от страха. Пули, подобно шмелям уже жужжали вокруг, норовя отыскать жертву.