– Хм. Думаю, должно быть какое-то условие, при котором чары удастся ослабить, а затем и полностью снять.
– И какое же? – с надеждой произнесла я, принимая в свои объятия ежика.
– Не знаю.
– Как это?
– А вот так. Думаю, со временем все встанет на свои места, и ты поймешь, что именно нужно сделать для его спасения. А пока… – произнес мужчина и аккуратно высвободил кристалл из зубастой пасти. – Нам нужно заняться тобой, иномирянка.
– Как это? – словно заезженная пластинка, переспросила я, глядя во все глаза на довольного старца.
– Обыкновенно. Я помогу тебе провести ритуал распечатывания магии. Вот эта вещица, – протянул он, любуясь игрой лунного света в кристалле, – как раз нам и была нужна. Это горный хрусталь, наполненный природной магией. Он поможет снять печать с твоей запертой манны, и ты сможешь стать магом, как и мечтала твоя предшественница.
– Вы что-то обо всем этом знаете? – настороженно произнесла я, покрепче прижимая к себе ежа.
– Немного, но обо всем по порядку. Для начала тебе нужно разбудить свою магию, а потом мы с тобой побеседуем на тему того, как и почему ты сюда попала.
Что-то попахивает авантюрой. А я и авантюры кто? Правильно! Лучшие друзья. Да и к тому же, покажите мне человека, который не мечтал хоть разочек, но использовать сверхъестественные силы. Мне таких еще не встречалось.
– Хорошо. Я в деле. Что нужно делать?
– От тебя ничего не потребуется.
Глядя мне в глаза и довольно улыбаясь, мужчина стал наглаживать свою длинную седую бороду.
– Ладно. Когда начнем?
– Сейчас.
– Сейчас? – удивленно произнесла я, чувствуя, как моя челюсть летит на встречу с землей.
– А чего тянуть? Раньше начнем, раньше закончим, и я смогу приступить к исследованию, то есть обследованию ежа-проклятыша.
Не поняла. Это что еще за оговорочка по фрейду? Не позволю мучить бедную зверюшку, которая вообще-то человек.
– Только в моем присутствии! – резко выкрикнула я, чувствуя, как от моих слов в руках расслабился напрягшийся ежик.
– Как пожелаешь. А теперь приступим?
– А, давайте, – слегка переведя дыхание, произнесла я веселым тоном.
Как говорится, гулять, так гулять! Раз предлагают мне магию распечатать, то почему бы и не да? Может, эта ваша магия окажется полезной?!
– Хорошо-хорошо, – протянул мужчина, копошась в своей поясной сумке.
– А вас, кстати, как зовут-то? – решила я нарушить внезапное молчание, прерываемое лишь его бормотанием да каким-то шелестом.
– Баллор. Магистр Баллор., – рассеянно представился маг, вытаскивая на лунный свет несколько небольших мисочек.
– Приятно познакомиться, магист. Меня зовут Василиса. Вернее, так меня звали на Земле, – произнесла я, внимательно наблюдая, как на поляне появилась небольшая белая скатерть.
– И мне. А теперь подойди сюда.
Баллор расставил на белом куске ткани четыре мисочки, а ежкин кристалл положил строго посередине. Одну емкость он наполнил водой, во вторую положил горстку рыхлой земли, в третьей лежал кусочек чего-то, что сильно напоминало мне чешую дракона, а четвертая до краев была наполнена пеплом. Как интересно. Для чего все это было положено в мисочки и расставлено на скатерти было для меня загадкой. Любопытство пересилило здравый смысл, и я быстро приблизилась к импровизированному алтарю. Надеюсь, он меня в жертву не принесет?
Едва нога коснулась белой ткани, как та тут же вспыхнула яркими незнакомыми символами. Очень похоже на магический круг. При ближайшем рассмотрении им скатерть и оказалась. Ого. Настоящее чудо!
Процесс призыва магической силы оказался сложным и исключительно требовательным мероприятием, потребовавшим неимоверных усилий от каждого его участника. Моя собственная магическая сущность была заключена где-то глубоко в моей душе, и именно по этой нехитрой причине я ощущала себя так, словно кто-то сделал из моего тела дрожащий и беспомощный пудинг. А я ненавижу пудинг. Тело мое было в таком ужасном состоянии, что уже начинало казаться, что, возможно, все это слишком высокая цена за магию. Может, и не нужна она мне вовсе? Вон на Земле прожила же как-то двадцать семь лет без нее. Может, не стоило и начинать? Мой взгляд встретился с голубыми глазами моего ежа, который отчаянно жался ко мне. От этого становилось капельку, но легче. А искреннее беспокойство за меня позволяло терпеть все муки ритуала с улыбкой на губах.