– Но я действительно…

Она захлопала ресницами, изображая растерянность.

Джерард резко шагнул к ней, нагнулся так, что его лицо оказалось на расстоянии ладони от ее лица, и оперся руками в широкие подлокотники кресла.

– Не играй со мной, – произнес тихим, ровным и оттого пугающим тоном. – Мне плевать, что ты задумала, но если еще раз замечу Нордена рядом с Дианой – вам обоим не поздоровится. Думаешь, я не знаю, кто выкрал яд из каюты Дока?

Инесс побледнела. Инстинктивно отпрянула от черных глаз принца, но позади была спинка кресла, и ей пришлось всей силой вжаться в нее.

– Я… я не понимаю, о чем вы говорите… – пролепетала она, внутренне обмирая. – К-какой яд? Мне ничего не известно об этом!

– Неужели? – взгляд Джерарда превратился в узкие лезвия. – Хочешь сказать, что не причастна?

Взгляд Инесс заметался.

– Я не знаю, что вам сказали, но это ложь! – она вскинула голову и, прижав руки к груди, пылко добавила: – Меня оболгали! Я могу поклясться жизнью нашего ребенка, что не причастна к краже этого яда. Я даже не знаю, о каком яде речь!

На виске Джерарда дернулась жила.

Сам принц продолжал нависать над любовницей, изучая ее пристальным взглядом.

– Твое счастье, что ты беременна, – процедил он сквозь зубы. – Я не могу залезть к тебе в голову без последствий, а моему ребенку нужна здоровая мать. Отец хотел забрать тебя в Аквилению, но ты останешься здесь, и я не спущу с тебя глаз. Если что-то случится с леди Дианой – ты пожалеешь.

Он отодвинулся. А Инесс замерла с выпрямленной спиной, не веря своим ушам.

– Что? – ахнула она. – Леди?! Вы назвали эту дешевую потаскушку – леди?! Да как вы смеете так унижать меня, герцогиню?!

– В отличие от тебя она – замужняя женщина.

Джерард бил по-больному. И Инесс сорвалась.

Вскочив, она налетела на Джерарда и замахнулась. Но ударить его не смогла. Он перехватил ее ладонь, больно сжав запястье. Инесс хотела крикнуть, что никто не смеет так с ней поступать, но сникла, увидев выражение его лица.

Принц смотрел очень холодно. В его взгляде не было зла или жестокости, лишь безразличие.

Если бы он смотрел с ненавистью, Инесс бы его поняла. Потому что сама ненавидела в этот момент.

Но безразличие? Как он так может? После всего, что между ними было за эти годы! Она отдала ему всю себя: свое будущее, свою репутацию, свое тело… Все положила к его ногам!

– Надеюсь, это последний раз, когда вы подняли на меня руку, – ровным тоном произнес он. – Если попытаетесь еще раз – я обвиню вас в измене.

Это была не угроза, лишь констатация факта.

В комнате было жарко, но женщину охватил сильный озноб. Ее кожа покрылась мурашками.

– И если ваш слуга хотя бы взглянет в сторону леди Дианы, я лично вздерну его на рее. Мы поняли друг друга?

Не получив ответа в тот же миг, принц сильнее сжал ее запястье. Сдавленно охнув, Инесс кивнула. И тут же почувствовала, как железные тиски на руке разжались.

Больше ничего не сказав, Джерард покинул комнату.

Герцогиня несколько минут не могла сдвинуться с места. Сжав кулаки, она смотрела на закрытую дверь. В ее глазах пылала ненависть.

– Ты еще пожалеешь, Джерард ди Лабард, что так обошелся со мной, – прошипела она, потирая запястье, на котором остались ярко-розовые следы, обещающие стать синяками. – И ты, и твоя грязная потаскушка.

***

Покинув любовницу, Джерард быстрыми шагами пересек анфиладу комнат, сбежал по лестнице и оказался на улице. Заглянул в конюшню, оседлал своего жеребца и через минуту уже мчался прочь от замка под удивленные взгляды стражи.

Почему он сказал Инесс, что знает, кто выкрал яд с корабля? Тот самый яд, которым пытались отравить Диану. Джерард и сам не мог дать ответ. Просто в тот миг, когда ее служанка выходила из комнаты, эта мысль внезапно пришла ему в голову – и он ее озвучил.