Заботливые хозяева приготовили своим постояльцам не только свежие полотенца, но и халат с одноразовыми тапочками, что казалось очень щедрым для такого странного места в не самом благополучном районе.

“А еще мои спасители говорили, что я десятая и за меня должны заплатить, – вспоминала я вчерашнее. – Подозрительно, но объяснимо. Наверное, у них недобор, а финансирование, как у нас в школах, подушевое, идет от бюджета. Но мне-то что делать дальше? До родного консульства пешком не добраться, а Макс мог в полицию заявить. Приду, и они муженька моего вызовут. А к нему в комплекте идет Кэт и афро-арабы или кем она меня там запугивала”.

В ванной обнаружились одноразовые зубные щетки и все остальное мыльно-рыльное, и я привела себя в божеский вид под невеселые мысли.

Мда, зря я о Европе плохо думала. Этот кризисный центр при ближайшем рассмотрении оказался весьма недурен. И парни с женщиной по-русски говорили вроде, может она поможет, как соотечественнице? А то я пути бегства совсем не продумала…

Но сначала в любом случае вылечиться, где-то была аптечка, надо изучить ее содержимое. И начать с глаз, жжется все, спасу нет, прохладная вода облегчения почти не принесла. Полезла в рюкзак – так, что тут у них может оказаться альбуцидом?

Стоило подумать о лечении, как в дверь вежливо стукнули и вошла вчерашняя девушка с подносом.

– Мисс, вам надо выпить лекарства и поесть, – с улыбкой сказала она на превосходном английском и чуть присела.

Охренеть, можно подумать, я не в Германии, а в старой доброй Англии оказалась! Это из-за того, что я англоязычной туристской прикинулась? Ага, с трусами и тушенкой в рюкзаке… Интересно, когда они узнают, что это не так, меня вышвырнут? Или поселят в каморке под лестницей?

Я молчала, а девушка-горничная поставила на стол тарелки и отдельно небольшой вытянутый деревянный ящичек с флакончиками. Что-то развела в стакане и дала мне.

Я выпила опять что-то шипучее, потом что-то горькое и еще противное липко-сладкое. Запила всю эту гадость чаем и промычала благодарность.

– Мисс, я оставлю лекарства здесь и напомню, когда надо будет их принимать. Когда поедите, позвоните, – она показала на шнурок в изголовье.

Обалдеть, шнурок! Как в фильмах! Ох, зря я о кино подумала, сразу вчерашнее вспомнилось. Гад все-таки Макс оказался, Кривушкин, он и есть Кривушкин. Разведусь и возьму себе девичью фамилию, я же когда-то Медведева была. Такую красоту на Кривушкину променяла, вот дура-то!

Девушке кивнула, что поняла. Лекарства это хорошо, пусть оставляет. На них у меня денег нет, да в аптеке тут без рецепта мало что продадут, а на одном аспирине далеко не уедешь.

– У меня болят глаза, – все-таки решилась и сказала я. Стеснялась я своего выговора, боялась, что сразу догадаются, что я самозванка.

– Это пройдет, но я принесу примочки, чтобы облегчить боль. Еще после завтрака вас желает видеть мистрисс.

Девушка-горничная выпорхнула, а я подобралась к оставленному ящичку. Надо глянуть, что тут. Читала я конечно, посредственно, но основные названия препаратов должны совпадать, я надеюсь. В любом случае, буду уходить, все с собой заберу.

Нет, ну что за люди? Трудно оставить лекарства в коробочках с инструкциями, что за дурацкие пузырьки? И на каком языке у них этикетки? Арабская вязь, что ли? Нет, ну надо же до такого абсурда дойти – мы в Германии, можем говорить на русском, но общаемся на английском, а лекарства вообще непонятно на чем! Вот до чего излишняя толерантность доводит.

Под мысли о судьбах Родины и человечества поела и дернула шнурок. Где-то раздался переливчатый звон.