Мне сразу стало зябко.

Образ миссис Гарса запустил цепочку воспоминаний и ассоциаций, финалом которой был Рей.

И не принятое решение.

– Мне нужно с вами поговорить.

Я медленно выплела сеть защиты от прослушивания, делать которую некогда научила меня Сара. Сейчас она одобрительно наблюдала за моей работой.

– Обстоятельно, – удовлетворенно хмыкнула Книжуля, когда я закончила.

– Да, потому что разговор не для лишних ушей. В Лавке мы могли говорить и так, мимо внимания Кота точно ничего бы не прошло. А тут приходится перестраховываться.

– Даже интересно, о чем пойдет речь, – тихо пропищала Мареллина.

Она присела на край обычной книги, что лежала на столе и разгладила лапками юбочку. Приготовившись слушать, волшебная мышь слегка пошевелила усиками и вопросительно посмотрела на меня.

Начинать было сложно.

Но молчать дальше уже не было смысла. И времени.

Я максимально коротко пересказала свой диалог с леди Рейвенс. Не упуская при этом детали: о том, что может ожидать по сути невиновного мальчика в теле взрослого, о его нынешнем состоянии и просьбе леди помочь им уехать.

И если в тот момент, когда я слушала ее, мне казалось, что ответ очевиден: я не могу ей помочь. Не хочу и не буду. То с каждым днем моя категоричность шаталась.

А сейчас и вовсе рассыпалась…

И я не знала, что делать.

Я могла бы закрыть глаза на все, но не на несправедливость по отношению к ребенку. Если это действительно так, если на самом деле сейчас это тот малыш – у которого не стали спрашивать, хочет ли он становиться великим магом. Которого лишили детства. Забрали право выбора…

Я со вздохом закончила говорить.

Марель выглядела вконец ошарашенной. А Сара таращила на меня глаза и первое время, видимо, не находила слов.

Зато мышка знала, что мне сказать:

– И ты эту старую грымзу еще не сдала?! После всего, что она сделала тебе, нам?! Адель, как ты могла? А вдруг она еще чего натворит? Чтобы сыночку лучше сделать?

Вот этот момент я не учла. Но в тоже время – сейчас не время для злодейских планов. В любой момент стража их может застать и тогда… Итог неутешительный.

– Они в опале, у нее возможностей нет. К тому же, это все рук дело князя…

– Ты ещё ее оправдывать начни! Заварушку с подселением князя в тело собственного сына затеяла она, – покачала головой Марель. – К тому же, в лавку пробраться возможность же нашла. Что ее остановит к другим людям заявиться?

– Тебя послушать – всех казнить, нельзя помиловать, – произнесла Сара. Спокойно, без той привычной язвительности или иронии. Как-то… горько. – А с виду добропорядочная мышь, не скажешь, что кровожадная.

– Я справедливая вообще-то! Или ты Рею руку пожать хочешь, которой он тебе страницы вырывал? И планировал так-то с Аделькой расправиться!

Я не стала добавлять, что меня потом хотели оживить обратно… Но поняла, что не стоит. Как минимум – я не желаю оправдывать тиосского князя.

– Не хочу, – ответила Книжуля. – Но если в теле Рея сейчас действительно мальчик, то это несправедливо, что он будет нести наказание. За мать, за подселенца. Не думаешь?

– А где гарантии, что если их отпустить, не вернется этот князь и всех не порешит? Откройте глаза! Она преступница, ее сын тоже преступник! Зло должно понести наказание, оправдывать никого нельзя!

А где границы добра и зла? Хотеть спасти сына и дать ему лучшую жизнь вопреки всему – плохо или хорошо?

У меня голова уже разрывалась от этих мыслей и поэтому мне нужно было стороннее мнение. Совет. Подсказка.

Потому что я хотела поступить по совести. Но при этом понимала – если леди Рейвенс ускользнет, это будет неправильно. Но если малыш Рей пострадает, то это тоже несправедливо.