— Что ты со мной сделала?! — сипло спрашивает она, забыв про вежливость.

Вот теперь в её глазах настоящий страх.

— Спасаю тебя, несчастную, что же ещё.

— Это яд…

— Это лекарство. Болеть ведь перестало, верно? Через пару часов всё пройдёт, забудешь, какую ногу ударила.

Для доброго дела зелья не жалко, тем более дешёвки. Я решила разориться и убить двух зайцев одним выстрелом. Помощь оказываю, совесть успокаиваю — раз. Избавляюсь от назойливой проблемы — два.

Сияние становится ярче, поднимается вверх. Оно по-прежнему концентрируется у стоп, но теперь захватывает всю нижнюю половину тела, и девица, явно против воли, встаёт. Она не просто встаёт. Не в силах сопротивляться побочному эффекту дешёвого зелья, она припускает бегом, а я, стоя наготове, в нужный момент, под руку разворачиваю её в направлении ворот.

Сиротка ускоряется.

— Очень скоро ты будешь в деревне! — кричу я на прощание и даже машу вслед.

По моим прикидкам бежать ей до деревни или до окрестностей, пока эффект зелья не выветрится. Эффект дрянной, никто не захочет лечиться таким зельем. Подозреваю, что в каталоге оно исключительно для того, чтобы покупатели выбирали более дорогое. А мне прям в масть легло.

Помогла, вылечила, и одновременно сделала гадость — какая я молодец.

Потраченных карат совершенно не жалко.

К князю я возвращаюсь с чувством глубокого удовлетворения:

— Незваная гостья нас покинула, — сообщаю я. — Возможно, она вернётся, с её-то упрямством, но я уверена, что не сегодня.

И надеюсь, что не завтра. Должен же у неё быть инстинкт самосохранения?

Продолжая болтать о скором обеде и своём неумении готовить, я отключаю на планшете звук, запускаю “Око”. Планшет я держу так, чтобы муж не мог его видеть — не хочу объяснять, что я делаю, придётся слишком много говорить.

Я навожу камеру, нажимаю кнопку.

Выскакивает сообщение о списании семи карат, а затем на экране появляется схематическое “каркасное” изображение человеческой фигуры. Справа налево ползёт зелёная вертикаль, вероятно, означающая процесс диагностики. Я не особенно вникаю — это всего лишь аннимированная картинка, которая, вероятно, будет полезна настоящему целителю, но не мне. Я просто жду результат и продолжаю болтать о том, что идти в деревню мне совсем не хочется, точнее, не хочется нарваться на беспардонную девицу, но продукты-то купить надо. А на что? Даниэль согласен продать подсвечники?

“Диагностика завершена”.

Я мысленно приказываю планшету исчезнуть и обращаюсь к Даниэлю:

— Давай я помогу тебе сесть и всё-таки займусь обедом?

На самом деле я побегу смотреть результат.

17. Глава 17

Даниэль соглашается, но я всё же с упорством дятла уточняю:

— Воды? Пюре?

Нет, причём Даниэль опускает взгляд четыре раза, отвечая на каждый из вопросов, и я для себя окончательно решаю, что сегодня обязательно не меньше часа проведу время с мужем. Будем с ним играть в да-нет. Или с буквами заморочиться?

Служанка нужна…

Уже в кухне, примостившись на табурет, я зову планшет обратно, открываю результат диагностики…

Схематичная фигура пульсирует тревожным алым, залита сплошняком, но меня напрягает не столько цвет и заливка, сколько длинна списка выявленных проблем. Откуда столько?! Я была уверена, что достаточно разобраться с последствиями укуса длинношипной икияки, а тут и желудок не в порядке, и загрязнение ауры, и даже неправильно сросшийся перелом вылезли.

Прогноз… самый неблагоприятный.

Почему-у-у-у?!

Книжный Даниэль оправился быстро. Реабилитация заняла месяцы? Таймскипы я помню, но в хронологию я не вникала. Я следила за историей, а месяц он заново учился ходить или два — какая мне разница?