Но Сандре нравилось это внимание общественности к своей персоне и революционным идеям, которые пыталась двигать в массы. Она пребывала в твёрдой уверенности, что именно огласка проблем – первый шаг на пути к их решению. И потому исправно отвечала на все письма читательниц и приглашения на ужины, неустанно гоняя кучера по поместьям аристократок.

Но файф-о-клок5 по четвергам оставался неизменной традицией только для лучшей подруги Полли. С ней и её мужем Джоном Трентоном Сандра была знакома с раннего детства, когда тех привозили в Стормхолл покататься на лошадях. И как бы плотно ни был забит график, на эту чашечку чая время нашлось бы всегда. Даже лёгкая простуда, явно подхваченная после бега нагишом по холодному крыльцу, не стала помехой для сегодняшнего визита.

В гостиной скромного особняка Трентонов был как всегда щедро накрыт столик – трёхэтажная ваза с воздушными шоколадными пирожными, свежайшие круассаны и эклеры с крем-брюле. Попробовав по кусочку от каждого лакомства, Сандра уже чувствовала, как стала теснее в районе талии клетчатая юбка с высокой посадкой. Но Полли только начала перекус, уничтожая одно угощение за другим.

– … Вот и не знаешь, кому верить, Санни, – успевала она вздохнуть между жевками. – Мне так советовали этого врача, мы с Джоном два дня провели в дороге до Уэльса и обратно! А всё, что я получила – рекомендацию сбросить пару фунтов!

– Хамство, – кивнула Сандра, с готовностью поддерживая подругу в её возмущениях. – Даже Нэнни всегда говорит, что широкие бёдра олицетворяют женское здоровье. И что если я когда-нибудь захочу стать матерью, мне придётся сильно постараться.

Она печально вздохнула: в обществе её субтильная фигура совсем не считалась привлекательной – скорее, болезненно утончённой и по-детски миниатюрной. Другое дело Полли с её округлыми плечами и пышным бюстом – эталон красоты и женственности. Но почему-то забеременеть у неё со свадьбы так и не получилось, хотя прошло уже больше года.

– Ох, милая, не расстраивайся, – участливо улыбнулась Полли и пододвинула подруге этажерку с вкусностями. – Налегай на сладкое, и дело быстро пойдёт на лад. Клянусь, лучшее, что я когда-либо приобрела – эта француженка с золотыми руками. У неё дар Божий к пекарскому делу, не иначе.

– Как кстати вы нашли с ней общий язык? Ты ведь не первая её хозяйка, – осторожно поинтересовалась Сандра, всё-таки взяв один из воздушных эклеров с посыпкой из белых лепестков миндаля. Правда, из-за небольшого насморка аппетита не было совсем, да и вкусы ощущались притуплённо.

– Именно потому, что я не первая – проще некуда. Она в рабском статусе лет пятнадцать и прекрасно знает своё место и положение. Я даже предложила ей свободу, перейти в простые наёмники, но она категорически против – слишком высок риск остаться на улице, без работы и средств к существованию. А как твои дела с тем жутким рабом? – оживилась Полли, хитро сощурив оливковые глаза. – Ух, как вспомню перекошенную рожу Делавера и его зазнобы, так душа поёт!

Сандра замялась и заняла рот эклером. Врать отчаянно не хотелось, но и признаваться, насколько плохо получалось управлять Деоном, не позволяла гордость. Какая из неё графиня, если не может приструнить даже того, чья жизнь в её полной власти?

– Он… непростой тип, – нехотя выдавила она, проглотив показавшийся горьковатым крем. – Сдаётся, на арене ему давно отбили и мозги, и чувство самосохранения, потому что он вообще плевал на субординацию и ведёт себя так, словно это меня ему всучили, а не наоборот.

Вместо ожидаемого соболезнования или хотя бы удивления Полли вдруг понимающе кивнула, качнув бронзовыми кудряшками.