– Да кто же ты такая?

– Я?

– Фелинария, – подсказала Халли. – Это мы уже знаем. Ты откуда?

Девушка озадаченно моргнула.

– Я из Эдгердора. Мой отец – ректор Института Чародейства.

– Как ты сказала? – пришло время удивляться хозяйке. – Эдге… Гор…

– Эдгердор! – нахмурилась девица. – Столица Растельвании.

– Столица чего? – выдохнула совсем уже растерянная Халли.

Они стояли и смотрели друг на друга как на сумасшедших. Казалось, они обе друг друга не понимали.

– Я не знаю, что я здесь делаю, – выпалила девушка, и голос ее дрогнул. – Еще несколько часов назад я была в институте моего отца.

Халли тут же подступила и обняла ее за плечи, не позволяя зарыдать.

– Знаешь что, родная, – сказала, успокаивая. – Всему и всегда есть объяснение. Просто так никто нигде не появляется. Идем-ка отсюда. Подвал не место для разговоров. Прохладно здесь, и меня посетители заждались. На платочек, прикрой лицо. Ты с такими клыками на глаза никому попадаться не должна. Сейчас уже все пьяны и не обратят на тебя внимания. Я проведу тебя в свою комнату, посидишь пока в ней. А позже зайду и принесу тебе ужин. Посидим, поговорим, там и выясним, кто ты и что у вас там за Растель… вас… ван…

– Растельвания.

– Она самая.

Пятью часами ранее

– Пей до дна! Пей до дна! Пей до дна! Фея, мы их сделаем! – взвизгнула моя лучшая подруга Элька.

И я выпила. Вытерла губы ладонью и ухмыльнулась в лицо офигевшим парням.

Не думайте, что я люблю выпить, но именно этот вечер пропустить было нельзя. Традиция перепивать первокурсников и ставить их на место родилась вместе с основами Института Чародейства. И я как правнучка его основателя просто не могла ударить в грязь лицом. Все три года обучения я уверенно перепивала любого из нашей академии. Поэтому право выступать за женскую половину на Праздновании Первокурсника в этом году досталась мне. Мало кто знал, что удивительный дар не пьянеть даже после пятой кружки местного пойла мне достался отнюдь не по наследству. Зато я умело пользовалась родовым чародейством. Правда, часа через три действие чар спадет. Пьяной я не буду, но ощущу дикий голод и сушняк, собственно, как и бывает после пьянки. Вот только если темные просто будут хотеть есть, то оборотней и вампиров вроде меня потянет на мясо и кровь (ее мы пьем достаточно редко и только из особых источников).

Давно прошли те времена, когда вампиры охотились на путников и всех остальных в надежде поживиться свежей кровью. Институт Чародейства хорошо отрабатывал лицензию и собственное существование. Помимо факультетов, где обучались будущие ученые и чародеи, существовали еще отделы по изобретению гомокрови и всяких заменителей, зелий и прочего, что помогало вампирам и оборотням уже с рождения лишаться чувства голода.

Итак, я выпила и облизнула зубы. Вернее, клыки. Клыки были моей гордостью. Ведь все знают: чем длиннее клыки, тем высокороднее вампир. Я старшая дочь ректора Института Чародейства, герцога Доминика Хесстера, среднего брата властвующего короля Василиана Хесстера. Он влиятельный, строгий и очень привлекательный мужчина. По крайне мере, женщин за ним всегда волочилось много. Он был вдовцом (мама покинула нас в далекие времена, я ее не помнила), и в доме часто появлялись претендентки на роль его пассии. Только ректор всячески избегал брачных уз и на моем веку ни одной даме не предлагал больше, чем одну ночь в его хладных объятиях. Наутро обычно претендентка пропадала. Нет, не думайте, что папочка делал все это на глазах дочерей. Скорее, это мы с Ларией втайне следили за его личной жизнью и про себя посмеивались над каждой новенькой, которая старалась завоевать сердце герцога.