Я охотливо кивала, представляя, как иду в мэрию, получаю паспорт из рук самого.. мэра? Н-да, с такими познаниями я получу только подзатыльник от охранника.

– Теперь о работе. Я буду задавать вопросы, вы отвечаете. Быстро заполним анкету, и я подскажу, на какую работу можно рассчитывать.

Я радостно выпрямилась и приготовилась отвечать, как на экзамене.

– Такс… – женщина консультант поправила круглые очки. – Начнем. Образование?

– Среднее общее, – четко ответила я.

По-правде, нечем гордиться. В универ я не поступила, хотя могла. Учительница на собрании всегда говорила родителям: "Алина – девочка способная, дисциплинированная, вот только ленится". И это отчасти было правдой. Когда учиться, если я с четырнадцати лет подрабатывала аниматором, а после школы устроилась официально. Выбирая между домашкой по физике и проведением для рождения, я выбирала второе. Деньги в дом, и чувство удовлетворения, что не просто так живу. Приношу радость детям, помогаю родителям. А физика…

Кто же знал, что меня в другой мир занесет? Наверное, лучше бы физику зубрила. Толку больше было.

Так что школьный аттестат – вот мои усы, лапы и хвост. Хотя консультант, услышав мой ответ, нахмурилась. Выглянула из-под очков и недовольно сжала губы.

– Извините, мне эта формулировка ни о чем не говорит. Забываю, что вы нездешняя. Образование, значит, прочерк. – На одном дыхании проговорила она и что-то черкнула в анкете. – Опыт работы?

– Три года.

– Специальность?

– Аниматор… – но тут же поправилась, – организатор детских праздников!

Женщина-консультант тяжело вздохнула и снова что-то небрежно черкнула в анкете.

– Хорошо, а читать и писать на виргилийском умеете?

– На вирги-что? Это цветок такой?

– Виргилия – это название нашей страны! – возмутилась работница фонда. – Здесь все умеют читать и писать на виргилийском языке. Очевидно, все, кроме…

Сердце пропустило удар.

– Кроме меня.

Последовал очередной прочерк в анкете. Карандаш скрипнул, эхом отзываясь в моей душе. Что же такое, неужели во мне нет ничего полезного?

Наверное, консультант тоже об этом подумала и всё же спросила.

– М-м-м… Положительные качества?

Я приободрилась.

– Ответственная, трудолюбивая, хорошо лажу с детьми. Кстати, может, мне подойдут вакансии, связанные с воспитанием, с досугом детей?

– Посмотрим. Сколько у вас детей?

– Ни одного…

В этот раз марать листок она не стала. Занесла карандаш и поставила точку. Точку на моей карьере.

– Боюсь, у вас нет достаточного опыта для вакансий в воспитательной сфере.

Я сникла.

Выслушала последние наставления, советы, что всё будет хорошо, что всему научусь рано или поздно. А пока на биржу труда вставать не с чем, нужны хоть какие-то навыки. Но всё у меня обязательно будет. Когда-нибудь.

– Теперь главное счет в банке сделайте, – напутствовала она. – На первое время поживете на пособие, а там видно будет.

– А… Этот банк, как до него добраться?

– Остролистная, дом 5.

Я вяло кивнула. Нашла взглядом листок, ручку, записала адрес и, понурив голову, вышла из кабинета.

Кажется, работница фонда даже вздохнула от облегчения, когда я ушла. С такими неучами ей еще не приходилось работать. Язык у них такой заковыристый – виргилийский. Такому в моем мире не обучают, да и где мне теперь изучить. Только на хлебе с водой подыхать.

В этом мире я, как это говорят, ноль без палочки. И почему именно я угодила в брешь пространства? Какой-нибудь физик-инженер им бы тут больше пригодился. А я… Только место чужое занимаю… Живу в чужом доме…

На глаза напросились слезы, и я не сразу увидела знакомую черную спину. А когда увидела, даже рот открыть не успела, потому что хозяин спины был явно не в духе.