Хорошо, что разговаривали мы тихо, но я всё же предостерегла подростка:

— Ох, Ред, не говори про деньги здесь. Мне доктор в тюремной больнице сказал, что нельзя, чтобы кто-то узнал об этом. Люди ведь здесь разные, воров и мошенников тоже ссылают в Пределы. Будь осторожен.

Ред махнул рукой, но продолжил вполголоса:

— Так и мы не дураки, сразу узнали у чиновника, как быть с подъёмными. Он и посоветовал за маленькую деньгу банком воспользоваться. Тем, кому выделяют деньги-то, дёшево переводят, малую долю берут. Вот так вот. Так что едем мы голые, нечего с нас взять.

Сказал довольный, словно сам эту схему придумал и осуществил. Вот же мальчишки. Стоп, а мне тогда почему подъёмных не дали?

— Скажи, а ведь мне подъёмные не предлагали, никому и дела не было, как я устроюсь на новом месте. А ведь и у меня есть искра. И её мне зачли, когда суд был. Поэтому и отправили меня в Пределы, так доктор мне сказал в тюремной больнице. Может, это только тем, кто с детьми едет, дают?

— Так нет, тётя Рада. Вы же сказали, что вас сослали по суду, вы же пытались мужа убить. Вам ещё повезло, что искра у вас была. В шахтах женщины долго не выживают, особенно такие эм, хрупкие. И подъёмные не положены тем, кто за преступления в ссылку-то едет. У вас и браслет другой, небось, чёрный? А у нас белый, безопасный.

Что?! У него безопасный, а у меня, значит, нет?!

Растерянно спросила:

— Погоди, Ред. У меня действительно чёрный браслет. Но чем же он опасен, ты знаешь?

Тот кивнул:

— Конечно, мамке когда белый надевали, рассказали, в чём разница. Она тоже спрашивала у того служащего. А он разговорчивый был, вот и объяснил, что разница есть. Наш не привязывает к месту, да и к срокам. Но снять его мамка сможет, когда долг весь вернёт. Мы даже можем обратно в свой город уехать из Пределов. Да только там мы денег не соберём, а как станет Нилю шестнадцать, так заберут маму в работницы, если не вернёт к тому сроку долг. Но это ещё целых двенадцать лет. Вот взрослым стану, мы закроем долг и будем свободны. Я слово дал себе, значит, сделаю.

И он так уверенно сказал это, так по-взрослому, так по-мужски, что я искренне порадовалась за Сару. У неё был прекрасный сын.

Но всё же, что насчёт браслетов? Нужно сейчас понять, в чём их опасность. И я уточнила:

— Ред, а браслеты чем отличаются? Про чёрный, который на мне, тот служащий говорил?

Ред нахмурился и кивнул.

— Да, говорил, тётя Рада. Плохой это браслет, из чёрного маг-металла. На него руны наносят защитные, чтобы он не влиял на человека. Но они действуют пять лет, а ритуалом наносить руны на этом браслете никто не будет, дорого больно. Так вот, через пять лет их сила резко снижается, нужно идти снимать браслет и менять на новый. А они дорогие, тот служащий сказал, что цену каждого добавляют к долгу. И первый идёт по малой цене, ведь это Королевство ставит его на ссыльного. А вот второй по полной цене отдают. Вот только про чёрный браслет вам, тётя Рада, должны были рассказать там, где его ставили. Мамке, когда надевали долговой, всё рассказали. И вам должны были.

Видя его растерянный взгляд, повторила то, что рассказывала до этого Рою в тюремной больнице. Я ведь действительно не помню этот момент. И новость о том, что я ношу такой опасный браслет, меня испугала. Что ж, теперь мне понятно, долг я должна вернуть за пять лет. И чем ближе я оказываюсь к Пределам, тем сложнее мне кажется осуществление этих планов.

По приезде нас быстро разделили на две кучки, так сказать — тех, кто был с чёрными браслетами, и тех, кто с белыми. Нас, чёрнобраслетчиков, сопровождало больше стражников, да я и не удивилась этому. Хорошо, нам сразу сказали, что весь груз привезут на склад помощнику коменданта, и тот примет его по списку. А уж мы получим своё обязательно. До самих бараков, как я услышала из разговоров других ссыльных, мы будем идти пешком. И я не просто так назвала эти дома бараками, по описанию именно на них и было похоже место нашего нового проживания.