– Ну спрашивай, что забыла. – Ты серьёзно? И что я могу спросить, если забыла.

– Для начала я совсем не помню твоего имени, – пусть думает, что её саму я знаю.

– Так Бити я. А ты когда встанешь? А то нам надо продукты и тряпки для мытья, и многое другое, а дергать мессира неловко каждый раз. – Ну и зачем я спросила? И почему со всеми хозяйственными вопросами ко мне?

– Бити, представляешь, а я даже это забыла! – Если не испугается, то точно расскажет.

– Да как же ты могла забыть? Тебе единственной мессир Риччи выдал ключи от сундуков. Мы же здесь недавно. А ты одна здесь на хозяйстве. Он тебе одной доверяет! – Итак, значит, я наемный работник, но пользуюсь авторитетом у хозяина - Управляющая сундуков!

– Бити, я в туалет хочу, и помыться, сменить одежду. – Девочка с опаской уставилась на меня и замолчала, а в чем дело? В здоровом теле - здоровый дух!

– Но ты только поправляться начала? Не опасно мыться-то? – Ах вот что ее смутило.

– Что ты, совсем не опасно, уж поверь мне. – Не буду малявке объяснять о пользе гигиены. По крайней мере, не сейчас.

– Натале, я сейчас попрошу, тебе принесут ночную вазу, кувшин с теплой водой и тряпки, оботрись. А я пока мессира Риччи обрадую. И снова к тебе прибегу, прихвачу что-нибудь из еды, поедим и поговорим! – Последнюю фразу проворная Бити выкрикивала уже из двери.

А жизнь-то налаживается! Помыться в ду́ше, конечно, лучше но вряд ли здесь про это чудо сантехники знают.

Через некоторое время другая девушка принесла горшок, кувшин и какие-то лоскуты. Как медицинский работник я знаю: если жизни ничего не угрожает, надо проявлять физическую активность. В моём случае - очень осторожно, и поступательно.

Медленно села на кровати. Спустила ноги. Посидела. Встала и, держась за кровать, пошла выздоравливать.

3. Глава 3

Ко времени обтирания подоспела повеселевшая Бити. И надо признать, очень кстати, потому, что слабость во всём теле меня немного беспокоила. Не упасть бы. А ещё нужна была чистая одежда. Очнулась я в несвежей нательной рубашке, и надевать её вновь не хотелось. Если уже начинать новую жизнь, то с чистого листа. В моём случае -- с чистой одежды.

Бити помогла осторожно обтереться, а в одном из сундуков нашла мне свежую рубашку, платье и чепец. Одежда чуть влажная, но чистая. Платье, как и у Бити надевается поверх рубашки. И повязывается нешироким поясом. Цвет моего платья такой же, как у Бити - устойчивый, серый. На ощупь - немного грубоватая ткань, но очень тёплая. Даже влажное тело сразу начало согреваться. Возможно, это униформа прислуги в доме. Удобно. Сразу различаешь, кто есть кто. На ноги мне натянули чулки, выше колена, на завязках над коленом. Обувью служили кожаные, хорошо поношенные чешки-балетки.

Волосы расчесали деревянным гребнем, из того же сундука, из моего, видимо. Надо привыкать. Затем Бити заплела волосы в косу, какими-то неведомыми мне движениями уложила косу вокруг головы, и одела мне чепец. После этого внимательно меня оглядела, и судя по взгляду, осталась довольна.

Настроение после обтирания заметно улучшилось. Кровь побежала по венам, тело согрелось, взбодрилось и радовалось.

Горшок с кувшином, тряпками и грязной рубахой, унесла та же девушка, что и приносила. А мы с Бити сели за стол, который ранее она и накрыла. И тут я поняла, что выздоравливаю, потому что есть захотеть нестерпимо. А вид предстоящей трапезы затуманивал мозг.

На простой холщовой тряпочке стоял глиняный кувшин с молоком, лежали небольшие круглые румяные булочки, и два приличной величины куска - белëсый сыр и розовый, ах какой ароматный, окорок. Глиняные кружки дополняли картину.