Пряхи не могут толком рта отрыть, несмотря на то, что видят не меньше мага с даром видящего! Более того, этот дар предполагает вмешательство в нити судеб других людей! То есть, хотят пряхи или нет, а будут вмешиваться, даже если человек, чья нить судьбы требует заплатки или нового узелка, находится от них далеко, у черта на куличках!

Только если видящие видят все образами, картинками будущего, прошлого или настоящего во снах и видениях, то пряхи ощущают все через полотно мироздания, которое для них как ткань, состоящая из триллионов нитей. Причем каждая нить имеет для прях свой вкус, оттенок, и ни один из них не повторяется! Честно, вот это осознать гораздо труднее…

– Не бойтесь меня, я …

– Лагода, с чего ты решила, что я тебя боюсь? Я злюсь, но эта злость не на тебя направлена. Ты – заложник собственного дара. И я очень хорошо понимаю, что это значит. Но… ты ведь не с детства поняла, каким даром обладаешь, я права? Иначе бы точно не сбежала от предназначенного тебе мужчины.

– В веху, когда я сбежала от Аджая, я уже открыла этот дар. Я не смогла простить предательства, Ваша светлость. Мне было сложно… Я попробую объяснить, если вы не против выслушать…

Я-то не против, вот только… у нас ведь были и другие слушатели! И что делать? Дать им возможность подслушать исповедь или таки обозначить для Лагоды, что Виктран вернулся вместе с ее королем?

Размышляла недолго. Предательство или нет, но интуиция подсказывала, что между ними произошло чудовищное недопонимание. Конечно, мужик мог быть просто одержим этой девочкой, она ведь настоящая красавица, вот только…

Несмотря на злость, гнев и бушующую в Аджае магию, его нежность я уловила. И нежность, и радость, и даже трепет…

– Расскажи мне, Лагода, поведай о своей жизни. Выговорись…

– Я родилась в бедной семье. Мое детство нельзя назвать счастливым. До сих пор отчетливо помню чувство голода, злость отца и мамины слезы… Все изменилось, когда мне исполнилось десять ходов. К нам приехал очень дальний родственник, глава рода Лагодари. Ему нужен был наследник, а его жена уже не могла его дать.

Девушка мягко отстранилась от меня и украдкой утерла платком слезы. По-хорошему, ей бы высморкаться…

– Страшный пожар, случившийся во дворце правителя, унес много жизней. В их числе были оба сына главы рода Лагодари. Его жена совершила подвиг – несмотря на многочисленные травмы, она сумела вынести из пожара наследного принца, чем спасла его жизнь. Вы видели тот след, что оставил пожар на его лике. К сожалению, убрать последствия не смог ни один лекарь. А леди Гитана от полученных травм навсегда утратила возможность к продолжению рода.

– И поэтому глава рода приехал к вам?

– Знаете, Ваша светлость, он сильно любил свою жену, так сильно, что не желал связи ни с кем другим, хотя она дала свое позволение. Лорд Виардеш нашел мою маму. Бабушка являлась прямым потомком рода Лагодари, шестой сестрой позапрошлого главы, которая, вопреки требованиям рода, выбрала в супруги незнатного мужчину.

– Ты была единственной в семье?

– Что вы, я была старшей. После меня у мамы рождались только сыновья. Всего нас было семеро. Она и отец охотно продали меня и моего младшего брата Шаниаша лорду Виардешу и согласились на ритуал отречения, и после той вехи я больше никогда родителей не видела. Я тогда мало что понимала, только то, что моя семья с радостью от меня отказалась. Хотя лорд Виардеш изначально не планировал забирать меня, чем-то я ему приглянулась. А может, он уже тогда понял, что меня можно будет продать еще выгоднее…

Лагода закусила губу.

– О том, что я должна стать женой будущего правителя Абхарты, я узнала в тринадцать ходов. И не имела ничего против.