– Запомни это, – проговорил Оташ. – И тренируйся каждый день.

– Обязательно буду, – кивнул Шу.

– А теперь отдай мне лук, а сам разведи огонь.

Когда Юрген справился с костром, вернулся Оташ. В руке он нёс подстреленную им птицу. Шоно умело ощипал дичь, а затем, соорудив вертел, поджарил её на огне. Юргену показалось, что он ничего вкуснее в своей жизни не ел.

Назад они ехали немного другой дорогой, но ночь всё равно застала их в пути.

– Надеюсь, в этот раз без разбойников, – проговорил Юрген, укладываясь на расстеленную шкуру.

– Всё будет хорошо, – уверенно ответил Оташ. И он был прав, по крайней мере, по поводу ближайшей ночи. Утром Юрген почувствовал себя выспавшимся и совершенно отдохнувшим. В шоносар они вернулись уже к полудню.

Оташ сразу же направился к Сагдаю, а Юрген понимал, что ему необходимо было доложиться Рейну. Клятву, данную у волчьего камня, Шу нарушать не собирался, но и потерять работу он тоже не мог. Придя в гер посла, Юрген застал того за чтением какого-то письма.

– Что пишут? – забыв поздороваться, поинтересовался Шу.

– Это корреспонденция из Нэжвилля, – ответил Рейн. – Сегодня доставили с торговцами. Для вас здесь нет ничего интересного.

– Нет так нет.

– Я вас слушаю, господин Шу. Доложите о вашей поездке.

– Ну, мы поехали к этому камню. Это просто камень. Но сарби верят, что он магический. Шаманы и шоно периодически должны посещать такие места. Обряд такой. А меня Оташ с собой взял просто в качестве помощника. Не одному же ему было ехать?

– О чём вы говорили? Шоно рассказывал вам что-нибудь?

– А вот тут основная проблема. Оказалось, что когда посещаешь такие места, надо голодать и молчать. То есть мы ехали молча всю дорогу. Можете себе представить? Ещё и на голодный желудок. Это пытка.

– Сочувствую вам, господин Шу, – усмехнулся Рейн. – Ну, а на обратном пути?

– На обратном пути Оташ показывал мне, как охотиться на куропаток. Ещё пара таких поездок и я стану мрачным молчаливым охотником.

– Идите, господин Шу, всё ясно. Продолжайте свою работу.

– А как тут дела без нас? – спросил Юрген. – Сабира ничего не устроила эдакого?

– Нет, ничего, – ответил Арчибальд. – Эсфира тоже. Вас ждали.

– Пойду, справлюсь о здоровье Сабиры.

– Ступайте, – кивнул Рейн.

При выходе из гера Юрген столкнулся с Олафом. Найтли сжимал в руке большую ароматную лепёшку.

– О! Ты вернулся! – обрадовался Олаф.

– Да, только что.

– Хочешь? – и, не дожидаясь ответа, он отломил от своей лепёшки и протянул кусок Юргену.

– Спасибо, – ответил тот. – Я ещё зайду к вам, а пока мне надо бежать.

По пути к геру Сабиры Шу съел лепёшку и пожалел, что у него не было с собой воды. Подойдя к стражникам, охранявшим Сабиру, Юрген поинтересовался, была ли Эсфира в гере, и, получив утвердительный ответ, заглянул внутрь.

– Добрый день, – поздоровался он. – Как здоровье госпожи Сабиры?

– И тебе добрый день, – ответила Эсфира с улыбкой. – Хвала Табити, госпоже стало лучше.

– Очень рад это слышать. Я ещё вот что хотел сказать… мне ведь нельзя было трогать бубен шамана. Зачем ты меня обманула?

– Я не хотела, – Эсфира опустила глаза. – Ты, наверное, не знаешь всей правды.

– Какой правды?

– Сагдай не хороший.

– Ну, тут да… Он страшный.

– Вот! – оживилась Эсфира. – Он убийца! Он убил моего отца!

– Это ужасно, я не знал, – соврал Юрген.

– Если бы шаманом стал Донир, всё было бы иначе. Он добрый. Если бы великий шоно прогнал Сагдая…

– Великий шоно справедлив. Думаю, он разберётся.

Сагдай передал Оташу долгожданное письмо от сестры, и он поспешил в свой гер, чтобы прочитать его. Асима рассказывала о том, что жизнь в замке ей даже нравится, особенно когда ей удаётся выбраться в зал, где тренируется королевский телохранитель Шепард. Асима уже успела начать обучение фехтованию. К её большой радости, король ничего не имеет против такого увлечения своей юной супруги. Читая письмо, Оташ улыбался, представляя сестрёнку со шпагой в руке.