– Все просто, в вашем мире есть остаточная энергия, ее не много, но для некоторой магии хватает.

– А от чего она остается?

– От человеческих душ. На Земле души накапливают энергию, да, но и слегка делятся ею между собой, от этого процесса остаются крохи, что впитываются в пространство, и со всех людей планеты набегает немного. Достаточно для прицельного волшебства, но не для регулярной магии. – Рэм присел на корточки рядом со мной. – К тому же наши миры открыты друг другу, и нам даже пришлось всячески укреплять границы Верина в прошлом, чтобы люди не могли сюда попадать бесконтрольно. Бездна же – иное. Она всегда работает только в одну сторону. Никакой связи с тем, что за первородным пламенем, нет, и даже если там есть магическая энергия, Верину просто не попасть внутрь, чтобы использовать ее.

– Люц говорил, что местные жители и души могут с помощью Бездны прервать свое существование и уйти в ничто.

– Так и есть.

– На самом деле, что-то настолько прекрасное – хорошее завершение очень-очень долгой жизни.

На это Рэм ничего не ответил, позволив мне в тишине наблюдать за причудливым движением пламени.

– Знаешь, у нас есть легенда, что ее можно закрыть.

– Закрыть?

– Ага, не представляю, зачем предкам это понадобилось, но до наших дней дошла песня о том, как однажды горожане выбрали храброго юношу, он прыгнул прямо в огонь, и после его прыжка потухло пламя. С тех пор говорят, что закрыть Бездну можно только изнутри, но для этого кому-то придется пожертвовать собой.

– Может, тогда она представляла опасность?

– То были дела настолько давние, что все возможно.

– А как она открылась вновь?

– Об этом, увы, никакой информации не сохранилось. Может, она и была, но Стерва ее уничтожила вместе со всем остальным, что пало в огне ее паранойи, а может, ответа и не существовало вовсе. Ведь доказательств, что Бездна закрывалась, тоже нет.

Мы снова ненадолго замолчали, пока Рэм не спросил:

– Прогуляемся на ту сторону?

– Почему бы и нет.

– Ты уже была в Кавила́не?

– Нет, пока не довелось.

– Красивый город в стиле тропического острова, повсюду много растительности, рядом чистейший, как слеза младенца, грязевой океан.

– Прости? Ты каких именно младенцев имеешь в виду?

Мы засмеялись. Перешли по границе через всю Бездну и оказались на пустынной окраине города; Артарэм отозвал свою силу, и я снова ощутила местный жар.

– Там и правда грязевой океан?

– Нет, океан там обычный, просто с красной жидкостью, похожей на воду, людям, кстати, можно в ней купаться, она безопасна. Есть и грязевое озеро, почему его назвали океаном, нужно было спрашивать кого-то из древних, пока живы были, я думал поменять, а потом решил не тратить на это силы и время.

– Значит, там исключительно атмосфера тропического острова?

– В основном, но более привычные тебе городские районы тоже есть. Все же у нас тут целый мир – один сплошной курорт.

Порыв ветра ударил прямо в спину Артарэма, заставив того дернуться вперед. Меня, на удивление, не задело, я лишь почувствовала его прохладу на своей руке.

– Что? Разве не так? – спросил он, обращаясь куда-то в пустоту. На этот раз ничего не произошло. – В этом нет ничего плохого, ты и сам знаешь.

– Рэм? – протянула я неопределенным тоном.

– Даже странно, сколько времени он ждал, чтобы впервые показаться перед тобой.

– Что?

– Верин. То, что ты сейчас видела.

– Но Люц говорил, что при общении с миром, ты видишь образы.

– Да, вижу. Сейчас мы не пытались общаться, это скорее, не диалог, а комментарий. Вер может такими нехитрыми уловками давать о себе знать или показать свое отношение к чему-либо, не выходя при этом на полноценный контакт.