– Ему. – Я указала на Роджера.

– Понял. – И черт исчез.

– Зачем мне вино?

– Вы еще не объяснили? – Рэм постарался спросить как можно мягче.

– Пока нет. – Покачала головой Маргарита.

– Тогда давайте, это сделаю я. – Артарэм вздохнул. – Роджер, понимаешь, в чем проблема. Так уж исторически сложилось, можно сказать, в процессе некой эволюции, что души людей делятся на три типа: самая большая и распространенная группа – принадлежащие обоим мирам, они могут выбирать у врат, куда хотят отправиться, и две более малочисленные группы – в которых души принадлежат строго одному миру, только Верину, либо только Арду. Если душа окажется в мире, который для нее не подходит, она не сможет делиться энергией, тебе же объяснили, зачем это нужно?

– Да, – подтвердил Роджер.

– Энергия, которая не находит выхода, можно сказать, выжигает душу изнутри, и она очень быстро исчезает. Это, к сожалению, необратимо. И вы с Микой, к несчастью, именно такие души. Ты принадлежишь нашему миру, а она нет, Мика здесь не выживет.

– А я там, – констатировал он тихо, обреченно.

Стало так больно, так обидно за этого паренька. Совсем молодой, влюбленный, ну почему пресловутая судьба не дала ему время? Что за череда случайностей решает, кто выживет, а кто умрет?! И какая сила не дает спокойно любить даже после смерти?

– Да, ситуация сложная. – Рэм сложил руки на груди.

– Мы можем что-то сделать? – Маргарита резко встала, явно не зная, куда себя деть. В этот момент появился черт и поставил на стол ящик. Рита быстро принесла бокал, наполнила почти до краев и отдала Роджеру, но он пить отказался.

– Выпей, станет немного легче, – посоветовал Люц.

– Не станет.

– Это не обычное земное вино, от него станет, поверь.

– Не хочу! – Роджер порывисто отшвырнул от себя бокал, все содержимое расплескалось, попав на Люцифера, который стоял рядом, стол и пол. Роджер буркнул себе под нос что-то нецензурное, но продолжил уже громче. – Простите, я не хотел, я все уберу!

Он засуетился, пытаясь найти, чем вытереть вино, но Люц жестом остановил его и щелчком пальцев убрал всю расплескавшуюся жидкость.

– Спасибо, извините. – Роджер окончательно сник, подошел к диванчику и сел, оперевшись локтями в ноги и обхватив голову руками. – Мы ехали в церковь одни, потому что никто не захотел приезжать, – вдруг заговорил он в гробовой тишине. – Все были против нашей свадьбы, любыми способами пытались нас остановить, разлучить. На краткое мгновение я подумал, что теперь, раз уж есть жизнь после смерти, мы сможем провести ее вместе, но и здесь…

Ком подкатил к моему горлу, сердце заболело, кажется, даже дышать стало труднее, так сильно я погрузилась в переживания за этого юношу.

– Так, а ну, не раскисать! – почти крикнула я, все даже подпрыгнули. – Что? Жизнь не сказка. Думал, после смерти любые проблемы решатся, как по волшебству? Иногда в любви не все так просто, за нее нужно бороться до самого конца, и чуточку больше! Понимаешь? – я подошла к Роджеру и, схватив его за запястье, рывком подняла с дивана. Это оказалось куда легче, чем если бы молодой человек был все еще жив. – Дело не в смерти, дело в любви. Киснуть и сдаваться еще рано. Представь, каково сейчас Мике? Она одна в чужом мире, переживает свою и твою смерть, это мы здесь добрые лапочки, а как там в Арде, кто знает.

– Думаете, ей там плохо? – встрепенулся Роджер.

– Нет, там ее мир, ей там хорошо физически, но если ты так убиваешься, то и она тоже. И ты, прежде чем окончательно впасть в уныние, жалея вас обоих, должен сначала попробовать все способы: возможные и невозможные, правильные и не очень, чтобы воссоединиться с возлюбленной. И сейчас все эти способы сосредоточены здесь.