– Зато хоть с вами покончу раз и навсегда, – пробубнил он, стягивая с рук прорвавшиеся перчатки и швыряя их в пропасть.

Затем он украдкой поспешил вглубь леса, стараясь выдумать хоть какую-то конечную цель. К Храму Сашка не стремился, не желая выдавать своё присутствие на небесных островах местным. Ничего похожего на убежище ему всё не встречалось, а просто мчаться вперёд отдавало откровенной глупостью. Поэтому, когда дыхание в очередной раз сбилось из-за пробежки, парень облокотился спиной о холодный камень и вытер лоб тряпкой.

«Если не знаешь куда идти, так, может, стоит просто остановиться?» – спросил внутренний голос.

– Может и так, – ответил он сам себе вслух.

Это решение явно порадовало уставшие ступни. Вытянутые ноги наполнила тяжесть. Глаза закрывались от усталости.

– Не-не, не дело! – отдал Сашка сам себе приказ, стараясь оставаться бдительным.

Но мысли всё равно отвлеклись на размышления, и те унесли его в дремоту.

– Эй, юнец!

 Оклик заставил Сашку не только прервать своё бесконечное путешествие вдоль берега искрящегося бирюзой моря, но и словно позволил ему прийти в себя. Он тут же осознал, что должен быть в Храмовых Садах, сидеть возле валуна и стараться выжить.

 Что он делал здесь-то?

 «Ты спишь», – подсказал разум спокойным голосом отца.

 «Тогда хватит зевать, солдат!» – потребовал он от себя.

– Я не из тех, кто страдает манией спасения заблудших душ, – требовательно напомнил о себе говоривший.

 Сашка моргнул и приподнял голову. До этого он видел только ноги преградившего ему дорогу. Они были обуты в высокие чёрные сапоги, не тонувшие в песке. Теперь стало видно и прочее. Белую хлопковую рубашку под старину с манжетами, измазанными красками различных оттенков, прикрывал украшенный серебристыми узорами плащ. Хищные, пронзительно-яркие голубые глаза незнакомца смотрели с некой издёвкой, хотя в целом лицо выглядело приятно.

"Характер нордический", – сделал для себя вывод по внешности собеседника парень в стиле любимого фильма.

– А кто вы?

– Для кого-то и я бог, – усмехнулся мужчина, обнажая зубы, кажущиеся белоснежными из-за его смугловатой кожи. – Имя-то своё помнишь?

– Конечно! Я Александр. Александр Мирный.

– Уже неплохо. Пожалуй, сумеешь вернуться.

– А ты-то кто? – перешёл на более близкое обращение парень. – Как зовут?

– Можешь называть так, как тебе удобно. У меня нет имени и при этом много разных имён, – черноволосый незнакомец заинтересованно и выжидательно уставился на собеседника. Ему явно было любопытно, что Сашка ответит.

– Тогда ты – Художник, – сказал он чисто назло, когда выразительно посмотрел на пятна краски. Они были не только на манжетах, но и возле пряжки, которой крепился плащ. Было похоже, что мужчина накидывал тот в спешке.

– Устроит… Это ж как тебя угораздило не только оказаться на месте разрыва, но и проскользнуть в щель?

– О чём ты?

Он нисколько не понял смысла вопроса. Но так как мысли больше занимало, отчего ему столь холодно во сне, постарался прокрутить вопрос в голове ещё раз. Суть не стала явственнее. А продрогшие ступни по-прежнему требовали тепла. Они были босыми. Вокруг стояла то ли ранняя весна, то ли начало осени. Да и его одежда почему-то оказалась мокрой насквозь. Так что Сашка невольно переминулся с ноги на ногу и обнял себя руками, стараясь согреться. 

– Ты сейчас на Грани.

– Жизни и смерти? – шутливо уточнил он и уже совсем серьёзно добавил. – Согреться бы не помешало!

– Для тебя да, – ответил Художник то ли на первую, то ли на вторую часть фразы. – Но это место иное. Есть Фантазия, есть Реальность. А между ними – Грань. Это только первый её слой, но сюда для таких, как ты, принято попадать исключительно по распоряжению Хозяина. На корабле, а не вплавь. Ты здесь явно случайно.