– Ну, куда едем? – спросил Витя. – Я так понимаю, у вас сегодня заседание Крыснадзора?

– Экстренное, – хмыкнула я. – Будем поминать Валиного козла.

– Мне кажется, иногда ты забываешь, что я тоже мужчина.

– Да?! – спросила я, пристально посмотрев на Витю. – Точно. А я сразу и не поняла.

Он рассмеялся.

– Адрес диктуй.

***

– Я заберу завтра туфли, хорошо? – спросила я.

Витя припарковался напротив нужного дома.

– Да без проблем.

– Спасибо. Ты настоящий друг.

– Да не за что, – ответил он, дожидаясь, когда я зайду, позвякивая бутылками, в подъезд.

– Пока, – крикнула я.

На втором этаже громыхнула дверь.

– Ну где ты там, Рад? У нас Амигос Мартинос закончился.

– Несу. А еще поесть, – я поднялась, передала подруге пакеты. – Где она?

– Там, – Лера махнула рукой в гостиную.

– Плачет?

– Уже нет, – подруга улыбнулась.

– Уже? – удивилась я, разуваясь и идя на кухню за чистым бокалом.

Лера шустро доставала контейнеры с готовой едой.

– Она тронулась. Как Харли Квинн. То ржет, то плачет. Вилки возьми.

Я выполнила просьбу.

– М-да уж, – протянула, вспоминая свой разрыв. Адекватной меня нельзя было назвать. – Привет, Валюш, как ты? – я поцеловала подругу в щеку и вручила шоколадку. – Самая большая, что была в магазине.

– Нормально, – произнесла она меланхолично, сразу вскрывая упаковку и начиная есть.

– У нее стадия принятия, – пояснила Лера, расставляя контейнеры на столе, пока я делала коктейль.

– Ну, рассказывайте, – я украшала бокал долькой лимона и оливками.

– Он трахался с коллегой, – совершенно безразлично заявила Валя, пугая меня.

– Я же сказала, стадия принятия, – шепнула Лерка.

– И как ты узнала?

– Увидела их на стоянке строительного магазина, сходила за земелькой для суккулентов, – последнее слово она произнесла как ругательство. – Оказывается, Саша помогал ей делать ремонт на кухне. Вот, выбрали полочки и решили там же и перепихнуться.

– Валь, – позвала я. – Валь… что-то я за тебя волнуюсь. Еще двадцать минут назад ты рыдала.

Она подняла на меня пьяненький взгляд.

– Хватит, – заявила она авторитетно, беря в руки пульт от телевизора и безостановочно переключая каналы.

– Ну вот поэтому я тебя и торопила. Она уже дважды рыдала, а потом вот зависала минут на двадцать. Это третий заход, – Лера сделала огромный глоток алкоголя, икнула. – Открою балкон, что-то душно.

– А! – взвизгнула Валя, пугая нас. – Ну вот как можно было выбрать такого страшного актера? А?! – она подалась к телевизору, тыкая в сторону экрана пальцем. – Боже, его зовут Сережа, – захныкала. – Сережа. Еще бы что более банальное не могли придумать?

– Мы же обещали не смотреть эту хрень, – возмутилась Лера. – Выключи! Выключи! Я не хочу портить впечатление от Серканчика вот этим, – она скривила лицо. – Ну у него же челюсть вперед. И сам… дрищ…

– Да, – Валя активно кивала. – И пальчики у него кривенькие. Мерзкие.

– И говорит, как в рот ваты набил.

– Полный антисекс!

Я ужинала вкусностями и краем уха слушала, как подруги полоскали актеров нового сериала. Все же пьяный трезвому не товарищ. Когда я дойду до их состояния, если дойду… девчонки, скорее всего, уже не смогут говорить.

– А героиня ми… миленькая, – постановила Лера.

– На флю… шлюшку Сапожникова похожа! – зарыдала Валя, замахиваясь пустым бокалом в телевизор.

– Эй! Эй! Рада, выключай, пока она не расколошматила плазму!

– Так пульт у нее, – прокричала я.

– Держи Вальку! – Лера щучкой нырнула за кресло. – Оп! И все! – она продемонстрировала пульт, лежа на спине и держа его, словно кубок. – Кажется, я ударилась спиной обо что-то.

– Это… это… это… гантели Са-а-аши, – заплакала Валя.