– Птица-то тут при чем? – насмешливо удивился Владимир.

– Ворон считается посланником смерти, – подсказал Саша. Он не слишком пытался произвести впечатление на вечно надменного товарища по путешествию, но знал, что остальным мифы интересны. – У многих народов. И славян в том числе.

– Вороны Одина! – вспомнила Вита, сидящая рядом с Лёхой.

Саша кивнул.

– Есть легенды, что именно ворон прилетает и забирает души в загробный мир, – закончил он.

– Культовый фильм, – заметил Лёха, – «Ворон». С Брэндоном Ли. Там вроде тоже что-то про то, что птичка души носит. Только не на тот свет, а обратно. Но по мне, для польской глуши имечко у колдуна странное. Могли бы проще назвать, каким-нибудь Черным Янеком.

– Черный Янош – это чешское народное прозвание дьявола, – поделился Дмитрий Иванович. – Я читал. Но… Непонятно, что значит «забирает души»? Что там за легенда?

– Если честно, точнее не знаю, – призналась Светлана. – Про колдунов рассказывают мало. А вот ведьмы – любимая местная тема. Кстати, именно в Польше Инквизиция начала действовать позднее, чем во всей Европе, но суды над ведьмами продолжались вплоть до второй половины девятнадцатого века. Каждую красивую и умную женщину могли обвинить в колдовстве.

– Ничего не изменилось, – усмехнулась Вита.

– В каком-то смысле так и есть, – снова согласилась Света, но теперь с веселой иронией. – Только теперь для нас это почти комплимент. А в Польше все было очень серьезно. Особенно в сельской местности.

– А в Ксёнже была ведьма? – все же не выдержал Саша, спросил прямо.

– Не знаю, – честно призналась Светлана. – Но я как-то слышала одну легенду, что где-то опять же в этих местах была колдунья. Она прославилась своей красотой. Знатная дама из родовитой семьи. Сначала люди восхищались ею. Девушка выросла избалованной, потому характер был у нее тяжелый. Она была жадной до богатства и внимания. Говорят, к ней многие сватались. Даже из-за границы женихи приезжали. Это было в девятнадцатом веке, когда появилось Великое Польское герцогство.

– По-нашему Царство Польское, – уточнил Дмитрий Иванович. – Оно входило в состав Российской империи, но как суверенное. Как наши республики во времена СССР.

– К той женщине сватались и русские, и австрияки, и прусаки, – вернулась к рассказу сопровождающая. – И…

В этот момент их автобус остановился, историю снова пришлось прервать. Туристы развернулись к окнам, пытаясь понять, что случилось. Светлана привстала со своего места, пошла к кабине водителя. Но тот разговаривать с ней не стал, просто вышел на улицу, чуть хлопнув дверью.

За время путешествия у них менялись водители. В Австрии был Леон. Улыбчивый, любезный. Он совсем не понимал русский и почти не знал английского, но все равно пытался общаться с туристами. В Чехии был Ян. Он знал русский, общался, правда, всегда очень официально, но вежливо. Польский водитель говорил мало. Имени его туристы вообще не знали. Он казался каким-то роботом за рулем. Сидел всегда, устремив взгляд на дорогу, и слова не вытянешь. Вот и сейчас он просто ушел куда-то, не предупредив.

– Может, колесо спустило? – предположила Зоя.

– Мы бы почувствовали, – возразил Владимир. – Скорее мужику по делу личному в кусты надо.

Светлана чуть нахмурилась. Ей это все не понравилось. Она попыталась увидеть водителя через окно, но так и не нашла его.

Саша тоже посмотрел, что там и как. На улице было как-то серо и пасмурно. Более того, казалось, что уже начинаются сумерки, хотя времени было еще всего-то шесть часов вечера. Скоро будет дождь.

– Так, ладно, – вернула Кира тему. – Пока ждем, дорасскажи, Свет.