– Это Партенит, куда ты так стремишься, – вставил он, отвлекая меня от “чар” Влады.

– Курортный поселок городского типа, – пояснила, улыбаясь, Влада, видя невольную Мишкину ревность. – А этот горный массив с кустарниковой растительностью, часть Медведь-горы, – пояснила она.

Дальше на экране пошли великолепные фотки видов Партенита, снятых, очевидно, с горы, с высоты метров в 200. Посёлок был, как на ладони, с его десятками больших зданий современной постройки, и большим холмом ближе к морю. На холме стояла высоченная телевизионная вышка— и весь этот вид красовался на фоне окружающих гор, безбрежного моря и, где-то вдали, каких-то неясно видных прибрежных мысов в 30–50 км, на горизонте (не пойму, почему это поселок, когда его впору называть городком). А далее следовали фотографии видов круч и скал, стоящих прямо у моря в зоне прибоя. Затем виды природных ландшафтов и потом опять крутые склоны Медведь-горы и фото какой-то бухточки, с крутой скалой у дикого пляжа с огромными валунами. А затем отдельно, увеличенное фото этой же скалы с каким-то рубиново-красным пятном, в центре которого горел золотой круг (пятно округлой формы реально золотого цвета). Потом та же скала была снята с других ракурсов. И на всех снимках сиял этот золотой “глаз?” в обрамлении рубиновых пятен… Cудя по размерам кустарникового деревца, прилепившегося на крутом склоне скалы в паре метров от этого рубинового пятна на каменной круче скалы, оно было около двух метров в диаметре.

Михаил нажал на стоп-кадр на дистанционном пульте управления и, повернувшись ко мне, спросил:

– Ну, что ты об этом думаешь?

– Об этом “цветке”? – спросил я.

– Ты называешь его цветком? – переспросил Михаил.

– Не знаю, просто напоминает нечто вроде цветка. Я понимаю, что это какое-то природное образование, но издалека это смотрится для меня, как цветок. Или как какая-то, извините, клякса, которую кто-то шлёпнул сверху и поставил в центре золотое клеймо. Со стороны – золотая краска или что за состав там был – реально выглядел и блестел жёлто-золотым цветом!

– Как золото инков. В общем, Знак – проговорил я (на днях закончил читать приключенческий бестселлер Клайва Касслера “Золото инков”).

– А вот это неожиданная мысль, – одобрительно проговорил Михаил, оценив моё образное сравнение. – И эта штука, значит, служит, как “Знак”, – вопросительно-утвердительно сказал Мишка.

– Какой “Знак”, и что он означает в таком случае? И, кто нарисовал или сделал его? – спросил я, смотря на Мишку и Владу.

– Ты задаешь мне те же самые вопросы, которые я задавал Владе, когда я сегодня днём приехал к ней, и она показала мне эти фотографии.

– А откуда они у тебя, Влада? – спросил я, опять смотря в её пленительные глаза.

– Расскажи ему, девочка моя, всё, что ты знаешь об этом, – как-то неуместно фамильярно-шутливо, сказал Мишка Владе, мягко потрепав её за щёку. – О нашем, – сделал он ударение, – “естествоиспытателе”, – и хохотнул непонятно для меня.

Она отмахнулась от него с улыбкой, и повернувшись ко мне, рассказала удивительную историю.

Оказывается, этим утром к ней заехал её хороший знакомый – он переехал с родителями лет десять назад в Партенит, где его отца назначили главным врачом военного санатория “Крым”, расположенного прямо у Медведь – горы. Отца, правда, потом, после перетрубаций в 13-м году, сделали заведующим какого-то там лечебного отделения. Не знаю подробностей. Парня зовут Олег Баженов – в просторечье Алик. Во всяком случае, все друзья, и сама Влада, называют его именно так. Так вот, Алик – неутомимый ходок, любитель исследовать в одиночку тайны Природы, её заповедные места в Партените и его окрестностях, изучая местные леса и горные массивы, и он облазил почти все уголки Медведь-горы.