– Это как? Головы режут, что ли, – спросил я.

– Нет, это образно. Меня же повязали совхозные, требовали наладить работу пороховой мельницы. Только требовать надо было деликатно: пригласить в гости, напоить накормить-привязать к симпатичной девке, глядишь и остался бы, ученые натуры – тонкие штуки, – пояснил Юра без ложной скромности.

Ворон всхрапнул, вздернул головой, отрывая меня от мыслей, но вроде успокоился. Волчата бродят, спать не дают, я подбросил в костер сухих полешек, пламя взметнулось, разгоняя сумрак, волки не решились напасть на наше становище. Так я и просидел всю ночь в полудреме…

В самой большой избе рябиновского хутора располагался местный клуб, где в зимнюю пору после полудня собирались все значимые (и не совсем) жители. Туда я и направил свои стопы по прибытии. Пацаны, крутившиеся около общественной избы, уважительно приняли повод, привязав Ворона к столбу у входа, и обещали накормить и напоить животину. Слегка задев притолоку при входе, я шагнул в большую, светлую от побелки комнату, битком забитую местным народом и сидящим в центре стола незнакомым мужиком средних лет. Он вещал что-то столь занимательное, что на мое присутствие обратил внимание только староста – кряжистый, седой как лунь мужчина, лучший друг моего сгинувшего отца. Он подошел ко мне, приобняв, тепло поздоровался:

– Ну, здравствуй, здравствуй, Степа, все уже знаю, вчера Петрович прибегал, рассказывал про ваши страсти. Все потом, садись, поешь, послушаем человека.

Он усадил меня рядом с собой, собственноручно положил парующей картошки из чугунка, привалив сверху темными ломтями тушеной сохатины, и налил полстакана самогона.

– Прими с устатку, – посоветовал он. А сам весь во внимании к незнакомцу, который продолжал:

– Так еле вырвался я из Степного, эти твари хоть и двигаются небыстро, но почти успели сомкнуть кольцо вокруг поселка, их было тысячи тысяч!!!

– Если они двигаются медленно, коли поставить пару пулеметов, отбиться можно, дать отпор – и отойдут, – подал кто-то реплику.

– Не так все просто, – тяжело вздохнул рассказчик и продолжал: – Когда они чувствуют опасность или зрят жертву перед собой (а видят они, к счастью, недалеко), то некоторое время могут двигаться со скоростью взбешенного кабана, собственно, на них они и похожи, только покрыты костяным панцирем и абсолютно всеядны. Хотя предпочитают живое мясо. Южане называют их леммингами, хотя я человек образованный, даже одну книжку видел, где лемминги нарисованы были, – совершенно другая животина. Сходство у них в одном: мутанты, как и лемминги, в кучу собираются и прут вперед, сжирая все на своем пути.

– Скажи, а почему мы про них раньше не слышали? – негромко спросил староста.

– Да они такими массами еще не собирались, хотя южанам уже приходилось с ними бороться, плавают они плоховато, вот на реках их и задерживали. Сейчас эти мутанты, видимо, научились ходить вдоль рек, отыскивают брод и переправляются или переплывают ночью, так что последнее нашествие точно до вас доберется. Степное от вас всего в трехстах верстах. Думаю, даже если их частично выбьют, дней через семь будут у вас.

– Скажите, – спросил Костя Рябой (я их почти всех знаю, умник еще тот), – а они человеческими жертвами питаются?

– Я и говорю, – терпеливо продолжал чужак. – Едят все подряд… Если на крышу дома залезть или на дерево, то спасешься, но скот, посевы… Да и запасы продовольствия вряд ли сохранишь. Чуют они очень хорошо, разроют и съедят.

– Ты насчет совхозных приходил? – тихо спросил у меня Ефимыч (староста).

– Уже нет, потом дома у тебя поговорим.