Ступив на твердую землю, наши несчастные коллеги заметно оживились. Тот, что с обломанным рогом, остался сторожить Фарада, а его краснощекий напарник шустро метнулся в сторону портового трактира и спустя минуту возвратился, ведя под руку упирающегося таможенника.

Вырванный из мягких лап алкогольного дурмана, сотрудник таможни явно торопился обратно и потому приступил к выполнению служебных обязанностей с поразительной ретивостью.

– Куда следуете? – гаркнул он, в упор сверля принца глазами.

– Малая Велия! Нифер! – безмятежно сдувая и надувая щеки, сообщил пассажир.

– Велия? – изумился таможенник.– Какого же тогда рожна… гм… зачем сошли в Крабсе? Морем до Лагаса, далее по реке. Так намного проще и дешевле.

– Дешшевле? – Иностранец будто покатал слово во рту и выплюнул, попробовав на вкус и сочтя несъедобным.– Мне. Нужно. Велия. Нифер. Карета. Пять.

Таможенник вздохнул.

– Багаж есть?

Судя по недоумевающему взгляду иностранца, он не понял вопроса.

– Ну багаж! Такие коробки, сумки, сундуки.– Таможенник нарисовал руками в воздухе прямоугольные фигуры.– Сколько? – Он поднял два пальца, потом три, четыре и, не дождавшись реакции на свою пантомиму, уронил руку.

Обычное человеческое заблуждение состоит в том, что при взаимном непонимании стороны начинают орать. Незнание языка исключением не является – многие искренне верят, что громко выкрикнутое в ухо собеседнику слово автоматически доходит до мозга уже переведенным. Даже без словаря.

Откашлявшись и приподнявшись на цыпочки (принц был высок), таможенник гаркнул:

– По-нашему говорите?

Отшатнувшись и потерев ухо, иностранец кивнул.

– Как ваше имя?! Что у вас есть?! Предъявите документ!

– Я есть Фарад От-Абу-Шоох. Я имею жену Розу, имею жену Зарему, имею жену Парасю, имею Лолиту, имею гарем.

С восторженным ужасом поглядев на извращенца и на всякий случай отодвинувшись, таможенник уточнил:

– И где все эти родственники? Зарема, Парася и эта, как ее… Роза! Где этот гарем?

– В ка… ку…

Придя на помощь хозяину, слуга-черт выразительно указал назад. На берег как раз величественно сходили две типичные восточные матроны в черных одеяниях до пят; за ними, сотрясая скрипучий трап, двигалась широкоплечая красавица, разодетая в парчу и увешанная пучками золотых подвесок. Короткая, до плеч, паранджа откинулась, и на свет появились яблочно-румяные щеки, две толстые косы кренделем и любопытные глаза, щедро обведенные сурьмой. Красный рот расплылся в улыбке и сплюнул подсолнечную шелуху.

– Парася! – обрадовался иностранец, по-медвежьи ласково шлепая любимую пониже спины.

– Это гарем? – на всякий случай уточнил таможенник.

– Гарем там, – ткнула пальчиком через плечо Парася.– Сейчас спустятся, не беспокойтесь. Вместе с багажом и Лолитой. Вы че надо спрашивайте – я переведу.

– Куда следуете?

– В Малую Велию.

– Отчего сходите в Крабсе?

– Не можем плыть, Лолиту укачивает, – со смешком сообщила Парася.– Всю палубу заплевала, дура горбатая. Нас тут встретить должны, Фарадик договорился. Поедем каретами. Думаю, в четыре влезем. Или в пять, если евнухи в одной не уместятся. Разожрались – страсть! Зады больше моего – куда годится, а?

– С вами еще и евнухи? – опешил таможенник, с содроганием пытаясь представить себе мужской зад больше Парасиного.

– А как же! В гареме без них никуда. То подай, это поднеси. Опять же за Лолитой с ковров навоз подбирать, сами понимаете…

Откровенно говоря, таможенник понимал все меньше и меньше. Но когда на трапе показались возбужденная компания дам в черном, группа рыхлых мужчин с мешками и бережно ведомая за рубиновый ошейник белая верблюдица с чисто человеческим отвращением на морде – в нем проснулся профессиональный долг.