- Спасибо, дяденька… То есть, Иван Андреевич, - я что, вслух это ляпнула?!

- Чего? - протянул поражённо, подавшись вперёд, и я с трудом сдержала усмешку. - Какой я тебе дяденька? - прогремел недовольно, и тут уже я не удержалась, засмеялась, склонив голову.

Бекет вдруг возник рядом, навис надо мной, как огромная пантера (почему-то именно этот зверь пришёл на ум), и смех застрял где-то в глотке, вызывая кашель.

- Ещё раз так меня назовёшь, я тебе ремня всыплю. По-отечески, - в его угрозе не было и намёка на шутку. Вот совершенно.

- Я пошутила, - выдавила из себя полуживую улыбку, и взгляд Бекетова смягчился.

- Смотри мне, шутница, - тяжеленная как молот рука легла на моё плечо, крепко сжала и помассировала напрягшиеся мышцы. - У меня чувство юмора отсутствует. Могу не оценить шутку, - рука переместилась на мою шею сзади, помассировала там. Грубовато так. И взгляд его стал странным. По моему лицу блуждает, будто что-то выискивает. Крылья носа раздуваются и дышит Бекет так шумно… Не поняла я что-то… - Ну всё, беги, осваивай свою комнату. Я вечером привезу тебе вещи.

***

Вот это торкнуло. Аж всё тело свело в судороге. Давно его так не накрывало. Чтобы до дрожи в конечностях. Чтобы потерялся и забылся.

Надо выпить. Выпить и потрахаться. Всегда помогало расслабиться. А то так, чего доброго, девочку оформит раньше времени. Не то чтобы эта идея ему не нравилась, но вроде как нехорошо. Пусть хоть пару дней отдохнёт, приживётся. А там уже можно и в наступление пойти.

И снова поморщился. Что за сопли он, блядь, развёл? Какого лешего вообще? Как в детском саду.

- Папочкаа! - из коридора послышался окрик дочери - идёт его искать. - Ты здесь! - дверь приоткрылась, и маленькая бестия впорхнула в кабинет. - Я соскучилась! - бросилась к нему, видимо, воспользовавшись моментом, пока Нина отвлеклась на Миланку. Милана… Милка.

- Ну что ты, - подхватил её на руки, подбросил вверх, и мелочь радостно завопила. - Хочешь погулять с папкой, а?

- Да! Да! Да! Уррра! Гуляять!

Крепко прижал дочь к своей груди, уткнулся в кудрявую макушку.

- Ты моя принцесса.

- Пап, а это наша новая мама, да? - мелкая упёрлась в его грудь ручками, заглянула отцу в глаза. - Ты мне её подаррил?

Иван вздохнул, невесело усмехнулся.

- Она наша с тобой.

***

Какой-то он странный. То рычит, то руки свои распускает. Я даже подумала тогда, что «дяденька» Бекет задумал что-то нехорошее, но он резко отпустил меня и отступил на шаг назад. Вот и пойми его, этого Ивана Андреевича.

Нина Степановна оказалась женщиной строгой, в принципе, как я и ожидала. Как Таисия, конечно, не бросалась на меня с обвинениями, но всё равно чувствовалась некая враждебность. Ну и плевать. Не особо мне и нужно её расположение.

А вот маленькая Маринка мне понравилась сразу. Её буйные тёмно-русые кудряшки бойко подпрыгивали при каждом движении, и девочка то и дело пробегала мимо нас с нянькой, тут же исчезала за какой-нибудь тумбочкой или диваном и снова появлялась. Забавная и прикольная.

Правда, она не торопилась ко мне приближаться. Будто опасалась или стеснялась.

- Так, вот там ванная комната. Туда не ходи. Там можно мыть только Маринку. Это хозяйская ванная. Для нас та, что на первом этаже, - коротко информировала Нина Степановна и переходила к следующей комнате. - А здесь комната Ивана Андреевича. Сюда входить запрещено. Только домработнице и только в присутствии хозяина. Маринку сюда тоже не пускай, а то перевернёт там всё вверх дном.

Я молча кивала и шагала за ней, иногда оборачиваясь назад и пытаясь поймать маленькую стрекозу, но та ловко уворачивалась и снова убегала.