Однако, геополитикой США, с их нацеленностью на экспансию в Латинскую Америку, независимость Кубы не только не предусматривалась, но и полностью исключалась. Поэтому в 1898 г. США навязали Испании, практически разгромленной силами Освободительной армии Кубы, первую в истории международных отношений империалистическую войну, оккупировали остров, установили военно-оккупационный режим власти, отказались признать Сражающуюся республику, хотя она имела свое дипломатическое представительство в США все годы, пока шла антиколониальная война. Конституцию Сражающейся республики посчитали неправомочной, на требование вывести с Кубы свои оккупационные войска ответили отказом, развернули бурную деятельность по закреплению своих особых отношений с Кубой при помощи включения в текст новой Конституции Кубы пресловутой «поправки Платта» (о ней речь ниже). Завершало эту политическую операцию внедрение в государственные структуры Кубы определенных лиц из числа кубинцев, имеющих известность в своей стране, заблаговременно подобранных, соответствующе воспитанных (а точнее, просто подкупленных) в самих США. Их «репатриации» на самый высокий иерархический уровень государственной власти Вашингтон придавал особое значение. Это и были контуры неоколониализма, который с конца ХIХ в., как дамоклов меч, завис над Латинской Америкой на все будущее столетие. А на рубеже ХХ и ХХI вв. его логическим продолжением для этого региона стала так называемая «Инициатива для Америк», о которой 27 июня 1990 г. объявил президент США Дж. Буш (старший).

Замысел же этой «инициативы» состоит в том, чтобы ускоренными темпами (до 2005 г.) создать единое торгово-экономическое пространство – Зону свободной торговли Америки (ЗСТА), куда бы под эгидой США вошли все, за исключением Кубы, страны Латинской Америки1. Ее суть – внедрение в плоть латиноамериканских стран давней (с момента провозглашения в 1823 г. «доктрины Монро») идеи «панамериканизма» («Америка для США»).

Подобный ракурс развития событий в регионе, можно сказать, в деталях предвидели кубинские публицисты Мануэль Сангили и особенно Хосе Марти, создавая концепции борьбы за национальную независимость и государственный суверенитет. Поэтому для современности, когда попираются суверенные права независимых государств, актуальными представляются некоторые теоретические аспекты творческого наследия кубинских публицистов, стоявших у истоков зарождения неоколониализма и предпринявших уже тогда попытку дать аналитическую, на демократической основе оценку его характерных признаков, предусмотреть опасные последствия его эволюции в исторической перспективе и попытаться поставить этому политический заслон.

По ряду соображений актуальной представляется и необходимость изучения природы демократизма во взглядах Сангили и Марти, в частности, по вопросу антиколониальной войны. Во-первых, необходимо видеть существенную разницу в принципах демократического мышления каждого из них, хотя, на первый взгляд, к решению задачи завоевания независимости оба подходили одинаково, исходя из одинакового постулата – необходимости революционной войны. Во-вторых, важно понять, что эта разница во взглядах была обусловлена объективно, по мере усложнения содержания самой задачи освобождения, а именно: нереальностью ее решения на путях только антиколониальной войны с Испанией, поскольку наступила стадия передела мира, которая и началась с навязывания Испании империалистической войны со стороны США. Если мысль Марти схватила эту смену эпох в момент ее зарождения, то Сангили не сразу понял этой перемены, что и стало основой перерождения его революционного (для периода первой антиколониальной революции) демократизма в либерализм, прикрытый демократической фразеологией. В-третьих, нельзя не учитывать демократическую сущность логики их мышления в вопросах государственного устройства после завоевания независимости: абсолютная неприемлемость для обоих любой формы авторитаризма. Они оба – сторонники обеспечения суверенитета на правовой основе. Наконец, особый интерес вызывает вопрос о решающей роли именно публицистики в формировании демократических основ концепции национальной независимости и политического суверенитета, а не сочинения, скажем, типа трактатов.