– Судя по запаху, мы находимся в морге, – безаппеляционным тоном заметила наблюдательная Лера.

– Вот как? – радостно завопил Орест.

– Неинтересно с тобой! – ответил Демч и снял с девушек повязки, – Хоть ты угадала не совсем точно. Впрочем, а что ты подразумеваешь под словом «морг»?

Девушки стояли и с интересом рассматривали помещение в восемь квадратных метров. Изнутри трупохранилище было покрыто когда-то темно-коричнево-серой краской, которая за долгие годы выцвела до неузнаваемого оттенка. По большей части она мелкими фрагментами отшелушилась. Кроме того, на первом «этаже», видимо, хранились гнилые трупы, потому что на самих стенах сохранились тому немые подтверждения – буро-черные мелкие брызги и потеки на самих полках. Они въелись в деревянную обшивку стен и полок, и отмыть их не удавалось. Почти у самого потолка находилось малюсенькое запыленное окошко, сквозь которое едва проникало природное освещение. Все надо было просто переделывать.

– Представьте себе: вот здесь долго лежало тело убитого промышленника, а напротив – находилось тело несчастной девушки, покончившей с собой из-за несчастной любви, – с увлечением нес почти профессиональные фантазии Демч.

Девушки молча слушали его, затаив дыхание, а Орест пытался вспомнить, когда такое было на самом деле. Но Демч врал так вдохновенно и убедительно, что вскоре и сам Орест заслушался своего приятеля.

– А было тут такое, чтобы кто-то на самом деле не умер, а очнулся здесь? – полушепотом спросила Алла.

– Вот что ты все время вперед забегаешь? Я только хотел рассказать вам… Как-то, во время ДТП пострадало несколько человек. У некоторых врач «скорой помощи» сразу констатировал смерть и отправил в морг, а некоторых отправил в больницу, где они впоследствии и скончались. Так как это был врач – не судмедэксперт, и не очень разбирался в трупных изменениях, то он допустил ошибку, и отправил в морг живого человека, который был просто без сознания.

– Ужас! И что? – ахнули девушки.

– А вот теперь представьте, – Демч прикрыл изнутри дверь.

– Человек пришел в себя и увидел, что лежит на полу. Рядом с ним лежали холодные тела, уже издающие специфический запах мертвечины и крови… Он стал оглядываться и звать на помощь…

Даже Орест стал представлять себе мысленно такую картину.

– «Оживший» в ужасе закричал, надеясь, что кто-то его услышит. Но он даже не знал, какое время суток сейчас. Если бы это происходило столетием раньше, то в камере находился бы шнурок от колокольчика в комнате дежурного санитара. И тот бы услышал, что в камере находится живой человек. Но в двадцатом веке такая традиция постепенно перестала поддерживаться. Человек увидел, что вызвать помощь ему не удастся. Он понял, что ждать помощи бесполезно, и из последних сил, шатаясь и падая, решил выбраться из мертвой ловушки сам… Оживший добрался до двери и стал бить в нее кулаком…

– И что? – спросила Алла.

Все ждали, затаив дыхание, продолжение рассказа.

– Он стучал и стучал, но его никто не услышал, потому что была ночь. Его сердце гулко стучало в груди, вскоре горло стало сжимать от недостатка кислорода…

– И?

– И… утром, санитар с удивлением обнаружил, что у самого порога лежит еще теплое тело, которое находилось совершенно не на полке, куда его первоначально поместили. Сжатые кулаки были протянуты к порогу… А эксперт с удивлением при вскрытии установил смерть от острого инфаркта и отсутствие серьезных внутренних повреждений от травмы.

– У-у-у, – разочарованно протянули девушки.

Демч так вдохновенно рассказывал, что даже Орест почти поверил ему. Правда, его так и подмывало спросить, когда именно такое происходило в его морге. Он даже ехидно прищурил глаза, но затем решил не портить впечатление от рассказа друга. Демч продолжал вдохновенно рассказывать уже другую историю. Девушки были просто околдованы байками Демча и молча смотрели тому в рот. Остатки алкоголя уже давно выветрились из их организма под действием адреналина, и для поддержания градуса общения требовался повтор ритуала распития.