К примеру, если вы сделали ремонт у себя в квартире, спорили с работниками по доп. работам, не давали слупить с себя лишнего, составляли схему залегания труб и проводки, спорили по деньгам, читали хотя бы примитивную смету – вы гораздо лучше разберетесь в договоре подряда, чем неженка-элитарий, который такими низменными материями сроду не занимался.

Разумеется, важно не просто стоять за прилавком или там гонять строителей, но и постоянно анализировать, что происходит с позиций последствий и права, мысленно применять нормы закона к жизни. Суют накладную на подпись – подпишу, что будет? Смогу ли я потом предъявить претензии, если вылезут недостатки? Предлагают подписать акт, а работы сделаны только наполовину – подписывать? Если подпишу, что будет? Доделают ли работы, если по бумагам уже все сделано и принято?

12) Хороший юрист – хороший психолог. Мой любимый пример на эту тему – история о профессоре и кране. Жил да был профессор. Психологии. Признанный корифей. Автор множества научных работ. «Глыба» и основоположник.

Потек у профессора кран в ванной. Ученый муж вызвал сантехника. Тот кран починил. Но. Развел профессора на пару тысяч рублей: «Да я и так взял с вас ниже рынка!». Покарябал кафель: «Пардон, батенька, издержки профессии, ключ всегда сюда падает». И, как выяснилось на следующее утро, еще и спер шапку с вешалки в прихожей. Ну? И кто из них психолог?

«Хороший юрист – хороший психолог» = хороший БЫТОВОЙ психолог. А не книжный червь – теоретик. Использовать психологию «в нашем нелегком деле озеленения Луны», т. е. в профессии юриста, умели еще в позапрошлом веке. Классический пример:

«Как-то Плевако защищал мужчину, которого проститутка обвинила в изнасиловании и пыталась получить с него значительную сумму якобы за нанесенную травму. Обстоятельства дела: истица утверждает, что ответчик завлек ее в гостиничный номер и там изнасиловал. Мужчина же заявляет, что все было по доброму согласию. Последнее слово за Федором Плевако.

– Господа присяжные, – заявляет он. – Если вы присудите моего подзащитного к штрафу, то прошу из этой суммы вычесть стоимость стирки простынь, которые истица запачкала своими туфлями.

Проститутка вскакивает и кричит:

– Неправда! Туфли я сняла!

В зале хохот. Подзащитный оправдан»[29].

Более тонкий пример, из современной практики. Юристу предлагают взяться за дело. О взыскании убытков. Юрист отказывается: «Не вижу перспектив». Клиент настаивает. Юрист отказывается. Когда клиент предложил в третий раз, юрист понял: «Не возьмусь – потеряю старого, хорошего клиента». Юрист вынужденно взялся… Конечно, честно и несколько раз предупредил клиента о рисках.

И задумался. Как же вытянуть это малоперспективное дело?! Не сказать, будто дело однозначно проигрышное… Но близко к тому. Вероятность победы где-то 20–30 %. И правовая позиция шаткая, и срок исковой давности пропущен… Хотя тоже, как посмотреть. И еще вопрос – какой срок применим: год или три. Да и ставки невелики: там убытков тысяч 50–70, тем не менее, у клиента дело на принцип…

Что делать? Терять особо не чего… И юрист рискует. Построил стратегию процесса с упором не только на право, но и на психологию. Он посчитал убытки несколько иначе, чем обычно. И насчитал не 50–70 000 руб. убытков, а… 210 000 с копейками. Подал иск.

Ответчик, наверно, обомлевший от такой наглости, бился яростно и умело. Полгода и семь заседаний стороны обменивались ударами отзывами, возражениями, возражениями на возражения…

Суд холодно и отрешенно, умело скрывая раздражение, смотрит на представителей. Предлагает: «Процесс затянулся – достали вы со своими копейками, у меня из-за вас на другие дела времени не хватает, вряд ли получится вынести решение, устраивающее обе стороны; кто-то обязательно пойдет обжаловать – отмена в апелляции или в кассации мне не нужна; суммы невелики, быть может, вы изыщите возможность договориться?«(курсив: о чем судья вслух не сказал, но, скорей всего, подумал).